— А что я должен был сделать? Морду ему бить? — возмущается тот.
Я, наконец, нахожу нужную мне страницу и, на секунду отвлёкшись, бросаю:
— Ты должен был ему объяснить, чтобы он оставил в покое нашу дочь! Как угодно, на твоё усмотрение.
Кофемашина застряла в ремонте. Придётся заказывать новую. Летний наплыв клиентуры влечёт за собой ряд расходов. Если учесть, что всё сразу свалилось! Ещё и кондишен потёк…
Шумилов на том конце провода выдаёт оправдание:
— Я предпочитаю решать вопросы дипломатично.
— О! — восклицаю с восторгом, — Ты дипломат от Бога! Ничего не скажешь. Все министры иностранных дел нервно курят в сторонке.
— Вит, — недовольство его нарастает, — Прекрати издеваться!
— Я совершенно серьёзно. Поражена твоим умением решать вопросы, — произношу, отыскав в форме окошко с выбором кофемашины. Модель записана у меня на листке. Надо такую же!
— В конце концов, — добавляет Шумилов, — Если Майка действительно любит его… Я не хочу делать ей больно!
— А я значит, хочу? Я, значит, по-твоему, враг своей собственной дочери? — отрываюсь от ноутбука.
— Я этого не говорил! — объясняется он.
Выдыхаю:
— В общем. Мне некогда! Я поняла, что толку с тебя не будет. Возьму дело в свои руки.
— И что ты намерена делать? — торопливо интересуется «мастер речей».
— Что намерена, то и сделаю, — отвечаю расплывчато. Уж чего я не намерена, так это объясняться перед ним.
— Вит! Не ходи в институт, — просит Костя.
— Это почему же? — прижимаю смартфон плечом к щеке и листаю инвентаризационную ведомость. Здесь перечислено всё, что имеется в нашем кафе. Всё, вплоть до мельчайших приборов.
После ухода Миланы мы сделали полный учёт. В связи с чем обнаружили недостачу! Пока меня не было, та приезжала. Взяла с кухни чайник, набор поварёшек, три фартука, блендер и несколько блюд с инициалами нашей кафешки. А девчонки безропотно глядя на это, шептались друг с другом. О причинах размолвки известно практически всем. С тех пор, как я обронила Ларисе, что развожусь. Надоело! Завралась. На днях съезжу к маме и всё расскажу. Только не знаю, что делать с родителями Кости? У них годовщина. Придётся молчать.
Шумилов на том конце провода что-то усердно пытается мне объяснить. Я слышу лишь окончание пылкой и трепетной речи:
— …это как сбросить наездника с лошади, Вит! Так нельзя. Ты же просто его уничтожишь.
— Всё это ты должен был говорить не мне, а ему, Костя! И поставить его перед выбором: если не хочет терять работу, пускай ставит крест на любви, — последнее слово я говорю нарочито язвительно. Какая уж там любовь может быть? Понятно, что юная девочка лучше великовозрастной бабы. Кому ж не понравится! А у этой глаза в кучу, она и не знает, что даром себя отдаёт…
— Вит, это слишком жестоко, — врезается в стройную мысль мой пока ещё муж, — Нужно сначала поговорить с Майей. Попытаться понять, что она чувствует к нему.
— Ой, что она чувствует, Кость? Ты прям как ребёнок, честное слово! В этом возрасте только гормоны имеют значение. Скоро этот всплеск пройдет, и она будет очень жалеть, что потратила лучшие годы на того, кто её не достоин.
— Как ты? — усмехается он. Вот, опять! Переход на меня. Вот, Шумилов не может без этого!
— Да, представь себе! Так что я знаю, о чём говорю, — решаю впервые с ним согласиться.
«Только я ни о чём не жалею», — добавляю уже про себя. Я любила, страдала! В итоге родила чудесную дочь. Которая, правда, теперь вытворяет что зря. Но это уже совсем другая история…
Шумилов меня убеждает, что вызовет Майку на разговор. Ну-ну! Было бы сказано. Хотя, ему она откроется скорее, чем мне. Со мной дочь никогда не была откровенна. Как будто я враг ей! Как будто хочу ей плохого. И его мысль о том, что вмешательство в личную жизнь причинит Майке боль, так засело внутри, что уже сомневаюсь, а стоит ли…
Оформив заказ, вижу сумму. Понимаю, что траты последуют, и куда более крупные. Завтра нагрянет ремонтник, чинить наш единственный кондиционер. От исправности которого в буквальном смысле слова зависит то, как мы будем работать! Атмосфера должна быть приятной. А он, то морозит, как зверь, то молчит, игнорируя кнопочки.
Повариха Наташа подходит, когда я уточняю у мастера время на завтра. По её виноватому виду я знаю, что новости будут не слишком приятные.
— Что? Что случилось? Сломалась духовка? Вытяжка? Кран в туалете потёк? — тороплю.
— Хуже, — вздыхает она.
Я смотрю выжидающе. Чувствую, как ускоряется сердце.
— Там Малакушин просрочку доставил, — произносит Наташа.
ИП Малакушин, с которым работаем несколько лет, стал уже как родной. Точнее, не он сам, а его предприятие. Ни одного нарекания! По крайней мере, до этого часа.
— Что… всю? — говорю.
По накладным там полнейший набор составляющих для всевозможных десертов. Творог, сыры, молоко и те самые сливки. Мы, кстати, так и не перестали готовить «Тирамису», и фирменный торт «Витамила» теперь носит новое прозвище.
— Нет, не вся, только сливки прокисшие, — кривится Ната, — Я знаю, Виталин Михална, я должна была их понюхать, открыть. Только всё ж на доверии! Уж сколько мы с ними работаем, и никогда такого не было.
— Никогда такого не было, и вот опять, — произношу я задумчиво.
— Чего делать-то? Назад отправлять? — Наташа в переднике, в белом чепце, похожа на кругленький мягкий вареник. Она — мой спасительный круг! Про таких говорят «тортофея». И тесто она месит только руками. По крайней мере, в Наташину смену вся выпечка пышная, сладкая, что даже у самых заядлых диетчиков слюнки текут.
— А кто доставлял? Козодоев? — интересуюсь, заранее зная ответ.
— А то кто же? — Наташа кивает.
Хоть Мила ушла, но её персональный «дояр» продолжает возить нам товар. Я собиралась звонить к ним в контору, просить, чтобы дали другого водителя. Только всё некогда было! И вот, получай…
— Ну, понятно, — вздыхаю с усмешкой.
Милана решила вот так отомстить? Может быть, всё это время он тайно плевал нам в бидоны?
Становится тошно и гадко. Охота звонить не ИП Малакушину. Ей! И высказать всё, что так долго копилось. Эх, зря я тогда ограничилась только одним из ушей. Нужно было лишить её сразу обеих серёжек.
— Молочные муссы тогда отменяются. Можно истратить утиль на пирог. Но вот будет ли спрос? — размышляет Наташа.
— Значит так, — говорю, — Запиши всю просрочку, отметь в накладных. Я возьму образцы и составлю претензию. Завтра я лично поеду туда предъявлять. Они нам ещё компенсируют этот убыток!
— Поняла,