Я проследил за его взглядом. Там, в одиночестве, сидел тот самый парень-бугай, которого я видел вчера. Артем Цаплин. «Сверхперсонаж» Артемидос. Он не ел. Перед ним не было даже подноса. Он сидел, ссутулившись над столом, и читал. Не с планшета, не с терминала. Он читал настоящую, бумажную книгу в потрепанном переплете. Для этого места, для этого века, это было такой же аномалией, как живой динозавр на улицах Москвы. Он был настолько поглощен чтением, что, казалось, не замечал ничего вокруг.
— Это и есть Артемидос? — спросил я шепотом.
— Он самый, — кивнул Максим. — С ним часто на обед ходит куратор, Владислав Черняков, руководитель его отдела. Старая гвардия. Один из тех, кто стоял у истоков «Ковчега» сразу после тебя. Говорят, он фанат жесткой дисциплины. Похоже, посадил Артема на «информационную диету».
— Судя по его лицу вчера, диета была строгой, — заметил я.
Я смотрел на Артема. На его могучую фигуру и на то, с какой детской увлеченностью он перелистывал страницы. Могучий воин, гроза мировых боссов, запертый в офисе и вынужденный читать книги. Было в этом что-то неправильное.
— Максим, — начал я, решив воспользоваться моментом. — Я столкнулся в Лирия-Порте с одной проблемой. Гильдия игроков-убийц, «Мясники». Они терроризировали весь регион. Мне сказали, что их покрывал кто-то из «НейроВертекса». Игрок с ником Консул.
Максим медленно прожевал кусок мяса, его взгляд стал задумчивым.
— Консул… да, было такое имя. Кажется, из отдела Чернякова. Исчез из всех отчетов около недели назад.
— Я передал Олегу информацию, которая доказывала, что Консул использовал свой служебный аккаунт для финансирования «Мясников» и дестабилизации региона, — сказал я, внимательно наблюдая за его реакцией.
Максим отложил вилку. Его лицо не выражало удивления, только интерес.
— И что Олег?
— Сказал, что это «ядерное оружие» в их внутренней войне и пообещал «заняться этим лично».
Максим усмехнулся.
— Еще бы. Черняков и Макаров, это как Валариус и Солон, два края мифологии Этерии. Два разных взгляда на мир. Черняков за силу, порядок, жесткий контроль. Он считает, что «Странником» нужно управлять, как армией. Отдавать приказы и требовать исполнения. Макаров же, как и Елена, сторонник мягкой силы. Наблюдение, анализ, подталкивание системы в нужном направлении.
Он сделал глоток воды.
— Консул и его «Мясники»… — он задумчиво постучал пальцами по столу. — Это очень похоже на почерк Чернякова. Создать управляемый хаос, показать, что мир Этерии нестабилен и требует жесткой руки. Продемонстрировать неэффективность подхода Макарова. Но… если это был его план, он не был утвержден официально.
— Что это значит?
— Это значит, что этого нет в официальном регламенте операций, — пояснил Максим. — Любая крупная операция, влияющая на глобальный баланс, должна проходить утверждение у совета. Этого не было. А значит, это была личная инициатива Чернякова. Возможно, даже нелегальная. Игра за гранью правил, которую он вел, чтобы усилить свои позиции в корпорации.
Он посмотрел на меня, и в его глазах блеснул холодный огонек.
— Ты, Андрей, сам того не зная, вручил Олегу не просто компромат на рядового сотрудника. Ты дал ему рычаг давления на одного из самых влиятельных людей в «НейроВертексе». Ты не просто помог ему в его войне. Ты, возможно, ее и развязал.
Я молчал, глядя, как Артем Цаплин переворачивает очередную страницу.
Я думал, что играю в свою игру, плетя интриги в Лирии-Порте. А оказалось, я был всего лишь фигурой в другой, куда более масштабной и опасной партии. Партии, которая разыгрывалась не в тавернах Этерии, а в коридорах и переговорных «НейроВертекса».
* * *
Михаил и Шнырь уже ждали нас у таверны.
— Ну что, капитан, принес нам мудрость из мира за гранью? — с деланной бодростью спросил Михаил.
— Принес, — коротко ответил я. — И она не сулит нам легкой жизни. Убийство мэра, это не выход. Это ловушка.
— Я так и думал, — из тени выступил Шнырь. Пока мы были в реале, он не терял времени. — Я поговорил. С теми, кто еще говорит. Тихо. В основном, кивками и намеками. Убить мэра, значит стать врагом всего города. Днем он их защита. Символ порядка. Хоть и хрупкого. Стража подчиняется ему. Если мы убьем его, нас объявят убийцами и натравят на нас всю стражу.
— Ночью он монстр, — возразил Ким-Чи.
— Ночью все сидят по домам и молятся, чтобы монстр прошел мимо, — отрезал Шнырь. — Они боятся зверя. Но они ненавидят тех, кто вмешивается в их дела.
Он подошел ближе.
— Есть один способ. Старый алхимик, Элиас. Живет на отшибе. Он единственный, кто не боится. Он ненавидит оборотней больше, чем боится. Говорят, его семью вырезали много лет назад. Он знает, как сварить зелье лунного серебра. Или истинной формы. Один глоток и оборотень насильно принимает свою звериную форму. Даже днем.
— И тогда все увидят, кто их мэр на самом деле, — закончил я. — И убийство зверя станет не преступлением, а освобождением.
— Именно. Но алхимик не станет помогать чужакам. Чтобы он заговорил, нужно доказать ему, что мы на его стороне. А для этого нужно принести ему… сердце оборотня.
— Замкнутый круг, — констатировал Михаил. — Чтобы убить оборотня, нам нужно зелье, для которого нужно сердце оборотня. Классическая квестовая логика!
— Не обязательно альфы, — поправил Шнырь. — Любого. Проблема в том, что по ночам здесь рыщет не один. Их трое. Мэр, Кузнец и Булочник.
— Не-не-не! Стоп! Это все слишком скучно! — раздался возмущенный голос Бошки. Он выскочил на середину улицы, размахивая руками. — Поиск ингредиентов! Завоевание доверия! Разоблачение злодея! Это же… это по гайду! Это банально! Где творчество? Где хаос? Где, я вас спрашиваю, красота нелинейного решения⁈
Он вскипел.
— У нас есть задача. Вынудить субъекта А, мэра, принять форму Б, оборотня, на глазах у группы С, жителей. И вы предлагаете самый примитивный, химический метод! Это как забивать гвозди микроскопом!
— А у тебя есть предложение получше, магистр хаоса? — с усмешкой спросил Ким-Чи.
— Есть! — просиял Бошка. — Конечно, есть! Идея, настолько же гениальная, насколько и простая! Мы не будем его разоблачать. Мы заставим его… провести выборы!
Наступила тишина. Даже Михаил удивленно моргнул.
— Выборы? — переспросил я.
— Именно! Демократические! С предвыборной кампанией, дебатами, агитацией и тайным голосованием! — Бошка говорил с таким восторгом, будто только что открыл новый закон физики.
— Бошка, ты в своем уме? — не выдержал Ким-Чи. — Какие, к черту, выборы? Тут оборотни людей жрут!
— А вот в этом и суть! — Бошка щелкнул пальцами. — Смотрите! Мы приходим к мэру и говорим. Уважаемый господин Рихтер! В вашем городе кризис доверия! Люди напуганы! Мы, как независимые наблюдатели, предлагаем вам подтвердить свой мандат! Проведите честные