Хороший Марат человек. Но не мой.
Отправила сообщение, закусила губу, чтоб не расплакаться. Что то со мной всё таки не то. Вот ведь подвернулся мужик — хватай. Красивый, при деньгах, весёлый, а душа не лежит.
Посмотрела в тёмный экран телефона. Только собралась отложить его, как пиликнуло сообщение. От Марата. Дрожащими руками открыла. Несколько милых слов смотрели на меня с экрана: “ Оля, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я всё понял. Береги себя”.
Свалилась в кровать, вцепилась в подушку зубами и расплакалась. Мне так хотелось быть счастливой. А буду ли когда нибудь…
Глава 22
Отвела Мишу в садик, потихоньку шла домой. Позвонил телефон, нехотя достала его из сумки, кто бы это.
— Ольга Владимировна?
Я сглотнула. Настолько официально и холодно прозвучал голос, у меня ёкнуло сердце:
— Да, — сказала неуверенно, почему то захотелось отключить телефон.
На том конце представились, назвав предприятие, о работе на котором я и не мечтала. Я ошарашено молчала, голос в трубке вывел меня из ступора:
— Вы разместили объявление о поиске работы. Скажите, когда и где вам удобно встретиться?
Так не бывает, разве небожители из суперконторы могут позвонить обычной Оле? Может быть, они плохо прочитали объявление? Там, где написано, что у меня ребёнок?
— Встретиться — я зажмурилась, не веря в своё счастье, — Простите, вы уверены, что я вам подойду?
— Нас интересует узкоспециализированная терминология и точное понимание в концепции деловой документации. В вашем объявлении указано, что вы уже работали в этом ключе.
Я села на лавочку, удачно подвернувшуюся неподалёку, схватилась за голову. Неужели мне подвернулась удача?
— Назначим вам первичное собеседование, потом пройдёте тест, после две оплачиваемые недели на понимание уровня вашей квалификации. Если нас всё устроит, мы предложим вам вариант.
— Да, но у меня маленький ребёнок и я не смогу работать сверхурочно и ездить в командировки.
— Мы внимательно читали ваше объявление. На чаше конкуренции вы проигрываете как специалист, которому мы предложили бы длительное проживание за рубежом. Но у нас есть вакансия для вас. Так когда вам удобно подъехать?
— Видите ли… Я после травмы.
На том конце терпеливо ждали когда я соберусь с мыслями. Наконец я выдавила из себя:
— Я мать-одиночка, мне надо возвращаться с работы не позже 19, чтоб успеть забирать ребёнка.
— Приезжайте на собеседование. Возможно, мы предложим вам доплату для няни. Подумайте, дайте ответ не позже, чем через два дня. Конечно, если вы не готовы, мы найдём другого специалиста.
Я буквально на крыльях поднялась в квартиру. Сразу полезла в коробку собирать документы на послезавтра. Завтра мне надо Мишу вести на прививку. Пальцы дрожали. Я так давно похоронила идею работать в крупной компании. А тут такая удача! От волнения у меня взмокли ладошки. Вот я глупая, надо было спросить, можно ли оставить публикации на сайте или их надо распечатать. Перебирала дипломы, вспомнила, надо найти трудовую книжку.
Села на кровать, губы задрожали. Моя же книжка на работе в магазине, откуда меня выкинули. Это надо ехать туда. Денег на такси нет, а поехать автобусом долго. Можно на метро, только идти придётся далеко, аж три остановки. Надо позвонить хозяину, сказать, чтоб девочкам мою трудовую оставил.
Потянулась за телефоном, в дверь позвонили. Кто бы это. Тётка, как всегда отправилась по подружкам. Открыла дверь, а там…
Я своим глазам не поверила. Эвелина. Девочка с синими волосами. Она реально у меня на пороге, мне это не снится?
— Привет, красотка, — на чистом немецком обратилась ко мне нахалка. В смысле не нахалка, но мне не понравилось как вольно ведёт себя юная Ольшанская. Ответила ей тоже на немецком:
— Вообще-то невежливо ко мне так обращаться. Привет.
— Ну, поплачь, если хочешь. Миша дома?
Я посторонилась, пропуская её. Наглая, напористая, вся в отца. Скинув кроссы в прихожей, дочь моего бывшего бесцеремонно заглянула в комнаты:
— Оль, ты сейчас занята?
— Мы на ты?
— Разве нет? Ты Мишина мать, Миша мне друг. А ещё ты подруга моего папы. Мы все любим друг-друга. Аргумент?
Я хлопала глазами. Сердится на это исчадие не получалось почему-то, одновременно мне хотелось отвестит ей подзатыльник.
— Эвелина, ты тут зачем?
— Поговорить надо.
— Отец знает где ты?
— Отец? Кто это?
Девчонка прошла на кухню, огляделась, села на табуретку.
— Повторяю вопрос. Отец знает, что ты тут? — я не шутила. Эвелина ребёнок и находится на другом конце города от своего дома.
— Нет. И не узнает, надеюсь. Кирилл повёз меня по магазинам, ну и свернул сюда. А что?
С ума сойду с этими Ольшанскими. Я автоматически выставляла на стол сахар, варенье, печенье. Поставила чайник. Звякнула чашками. Положила салфетки.
Эвелина всё это время смотрела на меня молча. Я села перед ней, она вздохнула. Постоянно почёсывая голову, девчонка ела варенье, жмурясь от удовольствия.
— Я попросила папу пригласить Мишку ко мне в гости на праздник. Он сказал, ты не разрешаешь.
— Ну да, не разрешаю. У тебя свои гости, Миша малыш четырёх лет. Что ему у вас делать.
— Ему у нас развлекаться и веселиться с друзьями, которых у меня 2: он и подружка. Будут артисты, спецэффекты. Торт. Знаешь какой? Шоколадный с клубникой. Я, правда пельменей хочу, но папа не велел к поварам приставать. Они итак целую армию кормят начиная с охраны.
Я молча слушала девочку, не понимая зачем он тут. Неужели её Ольшанский подослал.
— Ну, чего сидим, чего молчим? Пустишь Мишку?
— Эвелина, у меня не лучшие отношения с твоим папой.
— Ой, да видела я как вы вчера молча орали друг на друга кидаясь сообщениями по по телефону. Зажигательно.
— Ты ведь не из-за Миши пришла, да? — я встала, выключила чайник.
Эвелина беззаботно грызла печенье:
— Угадала. Я из-за папы пришла. Больно смотреть, какой он грустный ходит и постоянно в телефон таращится. Папа у меня один.
Я наливала чай, обошла девочку со спины и обратила внимания на её волосы.
— Тебе надо дреды обновить, — села напротив неё: — Ты голову расчесала до болячек.
— Честно сказать, они надоели мне, дреды эти. Но из принципа не снимала сначала. Знала, отец бесился из-за них. Специально его позлить хотела.
— А теперь?
— Лень. Но голова чешется. Снять сама не могу. Нина не умеет и боиться меня. Ну, экономка наша. Шарахается от