— Вот тебе Мишка, Ольги сын. А Ольга вчера в больницу попала. Новости, поди слушал?
У меня что то ёкнуло, оторопь пробежала по плечам. У Ольги сын? Я так долго вытеснял память о бывшей жене и вот сейчас остро, до зубовного скрежета понял, что каждый день сердце болело больным зубом. Ольга из меня никуда не делась.
— Не понял, так что надо?
— Сказала же. На тебе Мишу. Ольга выздоровеет, придёт, заберёт. Мне за ним смотреть не с руки. А ты Ольге не чужой.
Повернулась и пошла. Мальчик обернулся, звонко крикнул:
— Тётя! Возьми меня, — догнал её, вцепился руками в её тряпки, она вспылила:
— Это ещё что, — взяла его за руку, подтащила снова к ступеням, — Здесь мать свою жди. Ишь, кричать тут удумал.
Повернулась и пошла к воротам.
Мальчик стоял низко повесив голову и, опустив плечи, беззвучно плакал. Ветерок ерошил светлые волосы, тоненькая шейка торчала из неопрятно торчащего воротника лёгкой курточки. Ребёнок мне показался таким маленьким, я не разбираюсь в детях, интересно, сколько ему.
Посмотрел вслед старой ведьме: полоумная какая-то старуха. Зашвырнула сюда несчастного чужого мальца, я, честно сказать, ничего не понял.
Ни единого звука не вылетало изребёнка, он просто вздрагивал от рыданий, стоя по стойке смирно. Не орал, не истерил. Просто давился рыданиями. Охренеть, разве дети умеют так плакать. Мужик.
— Нина, — договорить не успел, экономка тут же отозвалась:
— Всё поняла, Роман Яковлевич, — наклонилась к малому: — идём, Миша, идём, милый, всё будет хорошо.
— Нина, приведите ребёнка на завтрак, — сам прошёл в столовую. Эвелина сидела за столом, лениво разложив руки лебедем на всю длину и буквально свесив своё лохматое дерьмо из синих кос в тарелку. Дрэды, кажется название этому безобразию. Решил не обращать внимание на этот караул. Придёт время, разберёмся с волосами.
Я сел на своё место, достал телефон, позвонил начбезу:
— Срочно ко мне!
Повернулся к Игнату:
— Записывай. Найти няню для мальчика, в самом лучшем агентстве нянек. Не знаю как, может Нина расскажет. Отправь кого-нибудь, пусть одежду, игрушки купят, всё привезут. До моих следующих распоряжений с мальца глаз не спускать, ещё влезет куда нибудь, или потеряется, как вот эта, — я стрельнул глазами в сторону Эвелины.
Эту паразитку лет с шести выискивали по крышам и подвалам, куда она только не девалась. Жила у матери и, как сказала психолог, девочка остро переживала разрыв родителей. Странно, что там было переживать, если её родители расстались до её рождения. Да, собственно и не сходились никогда. С моей стороны всё воспитание было в розысках этого исчадия, потом я отправил её учиться в один элитный интернат, в другой, потом всё закончилось очередным крахом в немецком учебном заведении.
Нина привела пацана. Умытого, расчёсанного.
— Где Мише сесть? — Нина ободряюще поглаживала мальчика по плечу. Ребёнок стоял опустив голову, кажется, не дышал.
— Возле Эвелины.
Ребёнок послушно сел, продолжая давиться слезами. Чему я удивился, так это дочери. Эвелина погладила мальчика по плечу:
— Малой, ты кто?
— Миша.
— А лет тебе сколько?
— Четыре, — он смело поднял подбородок, — моя фамилия Волков, а маму зовут Оля.
Его передёонуло от всхлипа, он снова опустил голову.
— Миша, а плачешь чего? — Эвелина рассматривала пацанёнка, я внимательно слушал, сам соображал, что происходит.
— У меня мама потерялась, — придушенным шёпотом слетели слова с губ ребёнка. Я вдруг заметил, насколько мальчишка похож на Ольгу. Ну да. Глаза, губы, линия носа — пацан копия мать, только светловолосый. Папаша, наверное, блондином был. Кстати, где он.
— Мама потерялась? — переспросила Эвелина, хихикнула: — Тю. Вот бы моя потерялась, а вместе с ней и папенька бы.
Она потянулась к графину:
— Мишка, держи стакан, я тебе сока налью. А потом пойдём, я тебе щенков покажу, хочешь?
— Каких щенков, — я удивился, у меня в доме есть собака?
— Здрасьте, — Эвелина манерами не блистала,- Тех, что в псарне у охранных ротвейлеров появились.
В дверях появился начбез. Я, выходя из гостиной, обернулся к карапузу:
— Не плачь, я сейчас поеду и найду твою маму. Хорошо?
Для читателей старше 18 лет!
Глава 7
В дверях появился начбез. Я, выходя из гостиной, обернулся к карапузу:
— Не плачь, я сейчас поеду и найду твою маму. Хорошо?
На меня смотрели Олькины глаза. Чистые, ясные, зарёванные, точно такие, как глаза его матери, когда я с ней расставался. В жизни не забуду глаза бывшей жены, похожие на полные озёра боли и обиды. Сам знаю, что дебил, теперь знаю… Обидел женщину своей принципиальностью.
Я вышел из столовой, отправился в кабинет, начбез шёл за мной, Игнат тоже не отставал.
— Садитесь, — пригласил парней сесть, сам расположился напротив, уставился в стол, пытаясь сосредоточиться. Чёрт, из головы не выходил мальчишка, оказавшийся у меня в доме. Ни документов, ни вещей.
— Оказывается, у моей бывшей жены есть сын. По неизвестной причине мать этого ребёнка, насколько я понял, находится в больнице.
На меня смотрели две пары умных глаз. Начбез и помощник не выразили удивления, сидели так спокойно, будто у меня каждый день дети на пороге объявляются. Впрочем, Эвелина тоже почти с неба свалилась.
— Игнат, ты занимаешься розыском по Ольге. Старуха, что закинула сюда малого ничего толком не сказала. Что-то брякнула про новости. Давай, Игнат срочно узнай, что случилось за последние дни в городе, короче, не мне тебя учить. Найди где Ольга.
Повернулся к начбезу:
— Соберите информацию по Ольге Владимировне Волковой. Муж у неё если есть, то узнайте где он работает, где живёт. В конце-концов его ребёнок здесь. По факту незаконно. У нас ни доверенности, ни свидетельства о рождении на пацанёнка. И не знаем что случилось с матерью.
— Адрес проживания Волковой, может быть марка её машины, есть хоть что то?
— В сейфе есть копия паспорта Ольги. Там копии документов на квартиру, что я дарил ей и на машину. Если она замужем, то фамилию поменяла. Короче, не знаю.
— Ясно. Будет сделано.
Начбез ушёл, я в кабинете остался один, закрыл глаза. С Ольгой что то случилось и это что то меня пугало своей неизвестностью.
Вошёл Игнат:
— Роман Яковлевич. По Ольге Владимировне информация…
— Идём, по дороге расскажешь.
Шли к машине, Игнат говорил, сухо перечисляя факты, сообщил, Ольга в больнице на Кирова. У меня холодом стягивало под рёбрами от услышанного. То, что вчера зацепило в новостях краем уха, что где-то грузовик смял остановку — меня и не трогало. Не то, чтоб я был чёрствым или бездушным, но