И вот наконец, когда я уже снова пришел в офис и даже провел летучку, телефон дребезжит в кармане. Я хватаю его сразу, даже не посмотрев на экран. — Ну? — говорю вместо приветствия.
— Кое-что нарыл, — спокойно отвечает Руднев. — Ерохин Герман Владленович. У него был трастовый контракт с дедом. По условиям он три года должен был прожить в браке. Срок вышел, он получил доступ к активам и ровно на следующий день подал на развод.
Я молчу, а Юра продолжает: — Суд прошел быстро, без нее. Возможно, он ее просто поставил потом перед фактом.
Я откидываюсь на спинку кресла. Три года он жил с ней, потому что это было выгодно. Для нее же эти три года были настоящими, а после них она…
— Ясно, — выдыхаю. — Скинь мне все, что нарыл.
— Уже на почте, — отвечает он. — Если нужно — подниму и подробности, кто администрировал траст.
— Подними, — вздыхаю я. – Спасибо, Юр!
Секунда тишины — и все встает на свои места. Она винила себя за то, что некрасивая, что не соответствовала, что не смогла удержать мужа, а на деле она никак не могла бы это сделать в одиночку – ее просто использовали, как ключ к сейфу. Срок истек — дверь закрылась. Все просто. Только для нее это не цифры, а сломанная вера в себя. А еще страх, что с другим мужчиной все повторится.
Я подхожу к окну, смотрю вниз, на поток машин. Мир живет дальше, а у меня внутри зреет решение. У меня к ней не просто интерес, не просто симпатия. Я должен быть внимателен и терпелив. Я должен доказать ей, что она – не ошибка и не случайность, а женщина, ради которой стоит ломать свои правила. Даже если на них что-то держалось в этой жизни.
Я долго думаю, как ей написать. Обычное сообщение? Слишком длинное — пафосно. В итоге набираю коротко:
«Алена, доброе утро. Завтра едем в Питер по инвестиционному проекту, о котором я вам говорил. Сапсан в 8:00. Все материалы скинет секретарь. Гостиница рядом с офисом, скорее всего, будем с ночевкой».
Секунда — и отправлено.
Через пару минут появляется ответ: «Добрый утро, Матвей Семенович. А это обязательно должна быть именно я? Может, кто-то другой сможет?»
Я смотрю на экран и невольно улыбаюсь. Страх прячется за формулировкой «может, кто-то другой». Пишу: «Нет. Мне нужен ваш взгляд. У других — будут цифры, а у вас — логика. Это разные вещи».
Долго стоит статус «печатает», я смотрю на три точки и, наконец, получаю ответ: «Хорошо. Поняла».
Я почти слышу этот ее вздох через экран.
Но этого ужасно мало, хочется услышать ее голос, и я звоню, не давая себе времени передумать.
— Алена, еще раз доброе утро.
— Да, — голос осторожный, будто она только и ждет подвоха.
— Звоню, чтобы еще раз сказать: мне правда важно, чтобы поехали именно вы. Вы видите то, что другие пропускают. Это редкость.
На том конце повисает тишина. Потом очень тихо:
— Спасибо.
Я улыбаюсь, глядя в пустой кабинет.
— Тогда до завтра, — говорю мягко. — Не забудьте паспорт, остальное мы организуем.
— Хорошо, — отвечает она, и я слышу, как голос чуть дрожит.
Я отключаюсь и остаюсь сидеть с телефоном в руке. Вот так оно и лучше: действовать спокойно, без давления, без лишних слов. Она поймет разницу сама. Я буду рядом — в делах, в поездках, в мелочах. Маленькие шаги. И каждый из них будет доказательством, что ее прошлое не повторится.
Рабочий день пробегает быстро, домой я возвращаюсь поздно, вроде, и устал, а заснуть не могу. Я то закрываю глаза и вижу ее взгляд — настороженный, но не равнодушный, то просыпаюсь и думаю, что надо все еще раз продумать. Мне нужна четкая линия и последовательность шагов, от которых у нее постепенно исчезнет, растает страх.
К утру внутри впервые за долгое время воцаряется легкость. Сегодня я ее увижу. Не в коридоре офиса, где каждый шаг как под прицелом, не в своем кабинете, а в поездке, где можно говорить свободнее.
На вокзал я приезжаю раньше. Толпа гудит, люди спешат, а я ищу ее взгляд. И вот она идет — сама нежность, в светлом пальто, с небольшой сумкой в руке. Останавливается, замечает меня и слегка кивает.
— Доброе утро, — говорю первым.
— Доброе, — отвечает она, и взгляд ее на мгновение смягчается.
Я нарочно иду рядом, не впереди, не позади — именно рядом. В вагон входим одновременно, места — в бизнес-классе, тихий отсек у окна.
Она садится, ставит сумку рядом. Я замечаю, как ее пальцы чуть дрожат, когда она достает телефон. — Дорога займет четыре часа, — говорю спокойно. — У вас будет время просмотреть материалы.
— Хорошо, — кивает она. — Спасибо, что предупредили.
— Если что-то понадобится — скажите, — добавляю я, стараясь, чтобы это звучало не как приказ, а как предложение.
Она поворачивается ко мне, и в ее глазах появляется что-то новое — осторожный интерес.
— А вы всегда так делаете? — спрашивает она тихо.
— Как?
— Поддерживаете… так, будто все под контролем.
Я улыбаюсь, слегка качая головой.
— Не всегда. Но когда рядом люди, которые мне важны — стараюсь.
Она отводит взгляд в окно, но я вижу, как уголки ее губ едва заметно подрагивают, будто ей хочется улыбнуться.
Поезд трогается, в вагоне становится тихо. Мы едем всего пару минут, когда она неожиданно, не глядя на меня, тихо спрашивает:
— Матвей Семенович… а почему вы до сих пор не женаты?
Глава 11
Глава 11
Алена
Я сама не понимаю, зачем это спросила. Слова вылетели так внезапно, что мне хочется тут же прикусить язык и сделать вид, что вопроса не было. Но поезд уже мчится, разговор не сотрешь, и Матвей Семенович поворачивает голову ко мне, чуть прищурившись, будто проверяет, серьезно ли я интересуюсь этим вопросом. В этой улыбке нет ни капли смущения.
— Потому что я ждал вас.
Я не выдерживаю и смеюсь:
— Вы сейчас серьезно? Мой бывший муж сказал мне то же самое. Слово в