Некрасивая жена - Наталия Анатольевна Доманчук. Страница 9


О книге
растерянность и боль. И сердце мое разрывается: ведь он мне нравится. Очень. Настолько, что это даже страшно признать самой себе, но именно поэтому я его и оттолкнула. Чтобы не вляпаться снова, чтобы не дать шанс боли повториться. В итоге я лежу, ворочаюсь до рассвета, а когда, наконец, засыпаю, снятся какие-то обрывки разговоров, ресторанные огни, его взгляд — прямой, внимательный, такой, от которого мне становится то жарко, то холодно.

На работу собираюсь с тяжелой головой и глупым чувством вины, будто я обидела кого-то близкого. Решаю по дороге захватить кофе и иду по коридору с красивым бумажным стаканчиком, пытаясь выглядеть бодрой, но внутри все еще шумит вчерашний ресторан. То ли сердце стучало громче скрипок, то ли скрипки подыгрывали сердцу — непонятно.

— Ну и как наша героиня? — раздается за спиной голос Евы.

Она влетает за мной в кабинет вместе с ароматом своих бесконечных духов — сладких, как магазин мармелада. Сразу же захлопывает за собой дверь и подлетает к моему столу.

— Давай рассказывай! — садится на край стола и заглядывает прямо в лицо. — Как все прошло?

Я делаю вид, что занята включением компьютера, но бесполезно. Ева умеет смотреть так, что любой комп закрывается сам по себе.

— Я ему отказала, — говорю и делаю глоток кофе, как будто это самое обычное заявление в мире. – Как и собиралась.

Ева хлопает глазами.

— Я так надеялась, что ты вчера просто храбрилась, а ты на самом деле так решила?

— Да, – подтверждаю я, - я сказала «нет» и ушла.

Она на секунду замирает, а потом берет мою руку, как будто собирается читать по ладони.

— Объясни мне, пожалуйста, почему.

— Потому что… — я колеблюсь, но я же ей уже почти все сказала вчера. — Потому что я знаю, чем заканчиваются такие истории. Сначала — красиво, а потом вдруг раз — и чемодан на лестничной клетке.

Ева качает головой.

— Ну слушай, да, ты говорила вчера про твой развод, да. Что он был тяжелый, что муж твой ушел и не сказал толком ни слова, но нельзя же из-за одного-то всех мужчин под одну гребенку!

— Легко сказать, — бурчу я.

— К проблеме надо подходить с двух сторон. Есть ты – и есть наш замечательный директор. Я, между прочим, ни разу не видела, чтобы Матвей Семеныч вообще на кого-то посмотрел. Все бабы в офисе в него влюблены, мечтают о нем, но ни на кого он даже не взглянул с интересом.

– Откуда тебе это знать? - кошусь на Еву.

– Как откуда? – удивляется она. – Если бы хоть одна курица заметила его заинтересованный взгляд - об этом уже бы знал весь наш отдел! Все говорят, что он классный, открытый для коллектива, но недоступный! А тебя он пригласил на ужин, и это уже показатель.

Я хмыкаю.

— Может быть, он всех приглашает, да просто никто не рассказывает. А ты тут строишь из меня исключительную.

Ева смеется:

— Всех, говоришь? Ну, меня-то он точно не приглашал, могу ручаться. Так что тут все ясно — ты ему понравилась.

Я утыкаюсь взглядом в кружку.

— За один день? За один взгляд?

— Какая разница, за сколько? — Ева пожимает плечами. — Вот понравилась ты человеку, и все. Мужчина же не тянет резину, не строит из себя неприступную крепость. Говорит прямо: давай поужинаем. Может, он пока просто хочет узнать тебя получше.

– Так и есть, – подтверждаю я.

– Ну так вот! Какие тут вообще могут быть проблемы? Поужинали бы, поговорили, может, узнала бы его получше – и тебе легче было бы принять решение. А ты - “Нет” и все!

Я молчу. Она права, конечно, но… у меня внутри пока нет места для простых решений.

— Слушай, а какие у твоего бывшего вообще были намерения? — вдруг спрашивает Ева. — Ну вот реально. Может, ему что-то от тебя было надо?

— От меня? — я ошарашенно смотрю на подругу. — Что с меня взять? Бабушкину коммуналку?

– Ну все равно должна быть причина. Как вы жили? Вы ссорились?

Я морщу лоб, вспоминая.

— Практически нет. Я во всем старалась ему угождать.

— А он тебя брал с собой? На какие-нибудь мероприятия? В рестораны? Общалась с его друзьями, коллегами?

— Я работала у него и, конечно, с коллегами общалась.

Ева округляет глаза еще больше, чем минуту назад.

— Стоп. Ты хочешь сказать, что была женой и одновременно работала у собственного мужа?

— Да, — киваю я. — Я была у него аналитиком.

— Аналитиком у мужа? — она прыскает. — Слушай, ты героиня. Три года подряд терпеть начальника, который еще и муж? Это не жизнь, это реалити-шоу на выживание.

Я не выдерживаю и смеюсь.

— Спасибо, что напомнила.

— Да не за что, — хмыкает она. — Но серьезно: это ненормально. Ты у него работала, старалась угождать, а он еще и выгнал? Да он идиот.

Я вздыхаю.

— Ну, это уже не так важно.

— Важно, — резко отвечает Ева. — Потому что теперь ты смотришь на Матвея через призму того идиота. А они вообще из разных вселенных.

Я поднимаю глаза на Еву:

— Ты понимаешь, что все повторяется? Абсолютно все то же самое. Я снова аналитик у собственного начальника. Может, он тоже прельстился тем, что я умненькая? Не знаю. Я пока не вижу разницы. Он мой начальник, и это все.

Ева хмыкает:

— Я уверена, что ты ошибаешься, и твой страх – единственное, что мешает тебе быть счастливой.

На этой ноте Ева встает и уходит работать, оставляя после себя запах духов и ощущение, что у меня внутри разбудили целый муравейник мыслей.

Глава 10

Глава 10

Матвей

Заснуть толком не удалось — все время ловил себя на том, что думаю и представляю – что же найдет Руднев. В голове крутились ее слова, ее «нет», ее взгляд, в котором больше страха, чем отказа, а я крутился на кровати, потом пытался читать отчеты, потом снова смотрел в потолок и думал, что если Руднев не позвонит утром, я сам поеду его

Перейти на страницу: