Ева смеется, но глаза у нее горят.
— Паническая атака — это ерунда. Ужин с таким мужчиной — вот что важно. Только попробуй сказать ему «нет», — прищуривается она. — Я лично притащу тебя в ресторан за шкирку.
Едва услышав это, я понимаю, что нужно делать. Стискиваю пальцы и выдыхаю:
— Я скажу ему «нет».
Глава 7
Глава 7
Алена
— Ты с ума сошла, — Ева хватает меня за плечи и чуть трясет. — Ну… ладно. Даже если ты ему скажешь «нет» — хотя бы скажи это красиво. В ресторане. Не сбегай, как школьница.
Я молчу. Внутри все горит. Сердце колотится, руки холодные, мысли скачут, но одно я знаю точно: убегать действительно глупо. Он все равно догонит, и нам нужно будет объясниться.
– Хорошо, я поговорю с ним, – обещаю я Еве.
В своем кабинете я закрываю дверь, опускаюсь в кресло и решаю. Да, я скажу ему «нет», но сделаю это спокойно, по-взрослому, как женщина, а не как девочка-истеричка.
Телефон в руке, пальцы дрожат. Я набираю сообщение:
«Да. Хорошо. Заезжать за мной не нужно, просто скажите, в каком ресторане. Я сама приеду».
Отправляю и сразу жалею, но отменить уже нельзя.
Ответ приходит почти мгновенно:
«Ресторан „Эль Гранде“, на Петровке. В семь».
Экран гаснет, а я все еще смотрю на него, будто это приговор. Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Все, пути назад нет.
Ева влетает ко мне в кабинет без стука, как ураган:
– Ну что?
– Договорились в семь на Петровке.
— Отлично! – она потирает руки. – Понятно, что домой ты не успеешь. Значит, будем собираться прямо здесь.
— Ева… — начинаю я, но она уже ставит на мой стол косметичку.
— Тсс. У тебя ужин с крутым мужиком! Поэтому макияж просто необходим! И волосы приведем в порядок.
Я вздыхаю и подчиняюсь. Закрываю глаза, пока она водит кисточкой по векам, поправляет ресницы, придает форму бровям. Потом распускает волосы, чуть накручивает прядь на щетку, и в зеркале появляется лицо, на которое я смотрю с недоверием.
— Вот, — улыбается она. — Теперь можно и в ресторан, и в ЗАГС.
– Спасибо, – благодарю ее я.
С работы я действительно еду прямо в ресторан. Долго кружу по кварталу, не могу найти парковку, уже готова развернуться и уехать, но в последний момент нахожу место и, вздохнув, оставляю машину.
В ресторан захожу на подгибающихся ногах. Зал полутемный, с мягким светом и тихой музыкой. Матвей Семенович уже ждет. Встает, когда видит меня, отодвигает стул. Его улыбка легкая, довольная, будто он абсолютно уверен в том, что все складывается так, как должно.
Я сажусь, ощущая, как дрожат колени.
— Что будете заказывать? — он берет меню, протягивает мне.
Я принимаю, но откладываю в сторону.
— Я пришла только для того, чтобы объяснить. Я не буду с вами ни ужинать, ни встречаться.
Он не меняется в лице, только чуть склоняет голову.
— Я вам не нравлюсь?
— Дело не в этом, — выдыхаю я.
— Тогда в чем? — его голос ровный, без давления. — Я хочу понять.
Я чувствую, как подступает ком к горлу. Но молчать глупо.
— У меня уже было это. Точь-в-точь. Мой бывший муж увидел меня, начал ухаживать, через месяц сделал предложение. Мы прожили три года. А потом… он подал на развод. Даже не сказал толком, почему. Просто выгнал меня из дома.
Я опускаю глаза на руки, переплетенные на коленях.
— Я не хочу снова наступать на те же самые грабли.
Матвей Семенович откидывается на спинку стула и смотрит прямо на меня.
— Я не он. Не сравнивайте меня с… ним, – в его голосе нет привычного спокойствия. Там что-то жесткое, непривычное.
— Простите, — шепчу я. — Но все слишком похоже. Вы тоже за один день… и сразу… Я не знаю, как вам объяснить это. Говорят, что в одну реку нельзя войти дважды, но я не просто вошла, я сейчас стою по пояс в этой ледяной воде и не знаю, хватит ли у меня сил выбраться, — заканчиваю я шепотом, и слова застывают между нами, как иней на стекле.
Матвей Семенович не двигается. Только пальцы медленно сжимаются в замок, и взгляд становится тверже. — Я не река, Алена Викторовна, — говорит он тихо, но в голосе сталь. — И вы не тонете. Вы просто путаете прошлое с настоящим.
Я отвожу глаза, смотрю на белую скатерть. Она расплывается, будто подтверждая мои мысли: все повторяется.
- Знаете, – все же нахожу силы ответить ему дальше. – Ладно, если бы я была красавицей, от которой можно было потерять голову. Но я же прекрасно знаю себе цену. На меня никто не смотрит с интересом. Только вы и… мой бывший муж.
Матвей какое-то время молчит. Его лицо — спокойное, но глаза слишком сосредоточенные, будто он собирает воедино каждое слово.
— Я не знаю, из-за чего ушел ваш муж, — наконец произносит он тихо. — И не берусь судить. Я не знаю, как вы жили эти три года и какие у него были мотивы. Но у меня мотив только один.
Я поднимаю взгляд, и сердце бьется в горле.
— Какой? — спрашиваю шепотом.
— Вы мне очень нравитесь, — отвечает он прямо. — И я не буду сейчас говорить о красоте вообще. В мире много всего красивого и некрасивого. И вкусы у всех разные, но одно я вижу четко: вы действительно не знаете цены себе.
Он наклоняется вперед, локти на столе, ладони переплетены.
— Я не умею и не хочу кружить неделями вокруг вас. Зачем тянуть, если я знаю, что хочу?
— Но вы почти не знаете меня, — вырывается у меня.
— Поэтому и пригласил вас на ужин, чтобы узнать ближе, — отвечает он спокойно.
Я пытаюсь вдохнуть, но воздух царапает горло. Я отвожу глаза в сторону, к окну, за которым светятся огни вечерней улицы.
— Вы не представляете, — говорю я, наконец, и голос предательски дрожит, — что я пережила, когда меня