— На сегодня всё, — голос Логинова стал чуть менее резким, но всё ещё оставался официальным. — Завтра будьте добры явиться в это же время, мы с вами ещё не закончили.
Последние слова ударили по голове словно молотком. «Мы с вами ещё не закончили» — звучало как обещание, что этот кошмар будет продолжаться и от меня не отстанут, пока не получат признания вины.
Убрав руки от лица, я поднялась и на негнущихся ногах пошла к выходу.
— Подождите! — остановил Логинов. Я нехотя обернулась. — Вот здесь подпишите, — пододвинул он к краю стола бумажный лист и ручку. — Протокол допроса, — пояснил он, видя мою неуверенность. — Всё стандартно «с моих слов записано верно» и ваша подпись.
Я подошла и снова села на стул, так как стоять не было сил. Взяв лист в руки, я начала внимательно читать написанное. И пусть Логинов ухмылялся, до сих пор глядя на меня с недоверием, я для себя решила, что теперь всё и всегда буду читать, прежде чем подписывать.
* * *
Следующим утром я шла в кабинет к следователю, как в пасть огромного зверя, желающего меня съесть. В прошлый раз ему это почти удалось, а в этот раз он явно желает меня добить, я это чувствовала всем нутром.
Пока шла по коридору, снова случайно встретилась с Игорем.
Он шёл как всегда такой красивый в своей тёмно-синей форме, такой высокий, я бы даже сказала, величественный, что я невольно залюбовалась, остановившись. Сердце предательски быстро забилось от волнения. Так сильно захотелось, чтобы он тоже остановился, поговорил со мной, спросил «как дела?» Но он, лишь коротко кивнув мне, как старой знакомой, прошёл мимо. Просто прошёл мимо!
Проглотив обиду, я гордо вздёрнула подбородок и продолжила путь. Пора мне уже забыть про него. Вот только как это сделать? Как выкинуть его из сердца? Почему этот мужчина как краб вцепился в мою душу клешнями, и не хочет отпускать?
Но ничего, я найду в себе силы забыть его, как только выпутаюсь из всего этого. Снова с головой уйду в работу — для меня это пока является единственным лекарством. А потом, когда заработаю достаточно денег, чтобы можно было оставить на время кондитерскую управляющему, уеду наконец-то в долгожданный отпуск, куда-нибудь на острова.
Да, пора мне отдохнуть за столько лет беспрерывной работы. И тем более после такого стресса.
С этими успокаивающими мыслями я дошла до кабинета следователя, осторожно постучала в дверь и почти сразу открыла её.
— Здравствуйте. Можно?
— Здравствуйте. Проходите, Олеся Александровна, — на удивление тёплым голосом произнёс Логинов, отставляя фарфоровую кружку с торчащей из неё с маленькой металлической ложечкой, в сторону.
Кажется, я не дала ему допить чай, но это его проблемы.
Я вошла и уселась на прежнее место, где сидела вчера.
— У меня есть важная и очень хорошая для вас новость, — проговорил следователь, улыбаясь и опять по-деловому сложив руки в замок на столе. — Ваш муж, Виктор Арсентьев, дал показания. Он во всём признался.
Я смотрела на него с непониманием.
— Признался в чём? В том, что обманом подсовывал мне бумаги для подписи? В том, что он сам виновен? — уточнила я с отчаянием и с надеждой.
— Он признался, что все эти финансовые махинации он намеренно оформил на вас. Чтобы, в случае чего, ответственность легла на вас.
Мир поплыл перед глазами. Дыхание перехватило. Конечно же я знала, что все эти махинации только его рук дело, но всё равно, услышать это ещё раз снова стало для меня шоком. Это было хуже, чем я могла себе представить. Не просто обман, не просто предательство, а хладнокровный, расчётливый удар в спину.
Витя не просто использовал меня — он пытался погубить. Мой собственный муж. Тот, кому я отдала годы своей жизни, кому доверяла больше, чем себе. Горечь, такая невыносимая, что сводила скулы, захлестнула меня.
— Если бы не Игорь Петрович, — Логинов вдруг произнёс это имя, и я вздрогнула, — вы бы сейчас пошли по этапу вслед за муженьком. Дело было ясным, всё указывало на ваше соучастие. Но Игорь Петрович… он лично беседовал с вашим мужем в СИЗО. И убедил его дать правдивые показания.
Я сидела, оглушённая, не веря своим ушам. Игорь? Он? Это правда? Человек, который только что прошёл мимо меня как мимо пустого места, человек, который разрушил мои последние иллюзии о себе — стал моим спасителем?
Мозги отказывались складывать этот пазл. Боль, обида, гнев, которые я испытывала к Игорю, теперь смешались с совершенно неожиданным чувством — благодарности.
Это было невыносимо. Я ненавидела его за то, что он использовал меня, что видел меня такой разбитой, такой униженной. И я ненавидела себя за то, что теперь, возможно, снова была ему обязана.
Его кивок, его холодный, отстранённый взгляд в коридоре — это был не тот Игорь, которого я знала, не тот, кого я полюбила. Но теперь оказалось, что этот новый, жёсткий Игорь, этот прокурор, каким-то образом вмешался и вытащил меня из бездны.
Ощущение было такое, будто меня спасли, но при этом оставили глубокую, кровоточащую рану. Я смотрела на следователя, но видела перед собой его, Игоря, и не могла понять, что это всё значит. Что это значит для меня, для нас, для всего, что когда-то было.
— И что теперь? — неуверенно спросила я, мой голос звучал чужим, слишком тонким.
— Обвинения с вас полностью сняты, теперь вы проходите по делу как свидетель — вот что это значит, — объяснил Логинов, и я почувствовала, как огромный камень свалился с моих плеч, хотя внутри всё ещё было пусто.
— То есть, я могу идти? — я нерешительно показала в сторону двери. — И завтра можно не приходить?
— Можете, — ответил Логинов. — Ваша явка теперь понадобится только в суде. Распишитесь, что со всем ознакомлены, — он снова протянул мне бумагу и ручку.
Я, стараясь собрать остатки сил, снова внимательно всё прочитала, хотя слова плохо складывались в смысл, и подписала.
После, поднявшись, промямлила:
— Спасибо.
— Спасибо скажете Игорю Петровичу, — хмыкнул Логинов, убирая бумагу в папку. И, как напутствие, добавил: — До свидания, Олеся Александровна. Впредь будьте предельно внимательны к документам и к людям.
Кивнув в