Мы не говорим ни о чём, кроме Земли. О том, какой она покажется нам после столь долгого отсутствия. Насколько зелёными и прекрасными будут её поля, насколько сладким — воздух, насколько восхитительной — еда… и как там будет безопасно. Земля — это рай! Гривз клянётся, что по прибытии упадёт на землю, зароется в благодатную почву и пролежит так три дня. У каждого из нас есть фантастические представления о том, что мы хотим сделать, когда вернемся. Парлетти собирается съесть целого жареного быка. Лично я просто буду наполнять лёгкие чистым, славным воздухом — снова, и снова, и снова…
Сообщение от капитана Этвелла капитану Маклину.
Маклин, лишь отчаяние заставляет меня просить об этом. Через шесть часов, если вы нас не найдёте, нас накроет двумя долгими неделями лунной ночи. Наши шансы пережить этот период крайне невелики. Я доставил этих шестерых людей на Марс и обратно, пережив вместе с ними множество опасностей. Мне ненавистна мысль о том, что они могут погибнуть сейчас. Поэтому я предлагаю тебе, хотя это и сопряжено с большим риском для твоего корабля, снизиться на высоту не более мили над поверхностью Луны. Если затем вы будете описывать большой круг, постепенно смещая его центр, вы вскоре облетите большую часть этой территории. Вы не сможете не заметить нас с высоты в милю. Но это потребует постоянной работы двигателей и тщательного маневрирования.
Я не прошу за себя, Маклин. Я умоляю лишь за этих шестерых храбрецов, что находятся рядом со мной.
Восемьсот пятьдесят первый день. (Шесть часов вечера)
Нас окутала чёрная, леденящая ночь!
Капитан Этвелл просит передать благодарность людям спасательного корабля за их доблестную попытку — полёт на высоте всего лишь полмили над опасной лунной поверхностью. Видимо, такова наша судьба — остаться ненайденными.
Мы все внимательно во всех направлениях всматривались в небо, ища ваш корабль. Однажды Дордо показалось, что увидел чёрную точку и крошечный красный огонёк ракеты, но когда остальные посмотрели в том же направлении — там ничего не было.
Однако, теперь, когда нас окружила полная, непроглядная тьма ночи, у нас остаётся одна-единственная надежда, У нас в баке осталось несколько унций топлива. Мы подадим его в верхнее ракетное сопло. Если сжигать его медленно, смешивая с кислородом, оно должно дать яркий сигнальный огонь — возможно, достаточно яркий для того, чтобы вы смогли его заметить и совершить посадку.
Маркерс предлагает вам подняться на высоту десяти миль, где бы вы ни находились, и наблюдать за поверхностью во всех направлениях. Дайте мне сигнал, когда будете на позиции, — и мы зажжём сигнальный огонь.
***
Восемьсот пятьдесят первый день. (Семь часов вечера)
Капитан Этвелл — капитану Маклину.
Нет! Ты не должен пытаться сесть, даже если вы видели наш сигнальный огонь и успели приблизиться к нам, пока он не погас. Я запрещаю попытку посадки, Маклин, у тебя нет ни единого шанса из миллиона сесть, не разбившись в темноте.
Мы рассчитывали, что огонь продержится дольше. Ещё пятнадцать минут — и у вас хватило бы времени подлететь и сесть. Но теперь уже поздно. Тем не менее, я и мои люди единодушно говорим: за саму попытку — благослови вас Бог!
Теперь вы должны вернуться на Землю и прилететь снова через две недели. Или, если у вас достаточно запасов, подняться на высоту около тысячи миль, заглушить двигатели и, дрейфуя по орбите, ждать. Вы должны быть готовы к тому, что, обнаружив наш корабль с приходом рассвета, вы найдёте мертвецов вместо живых людей.
Говорит Гиллуэй. Наш боевой дух по-прежнему высок. Мы сталкивались с худшими опасностями. Капитан Этвелл перевёл нас на аварийный паёк с момента посадки. Потребление кислорода сокращено до одной трети от нормы. За исключением общего чувства усталости, никаких побочных эффектов.
Парлетти тщательно проверил запас воздуха и говорит: если сильно постараться, пятеро из нас — в лучшем случае шестеро — смогут продержаться на нём две недели. Как выживут семеро — знает только Господь.
Необходимо экономить заряд батареи для обогрева. Марсианская Экспедиция Номер Один прекращает сеансы связи до наступления луной зари.
Восемьсот шестьдесят четвертый день. (Три часа ночи)
Приветствую тех, кто находится на борту спасательного корабля!
Марсианская Экспедиция Номер Один возобновляет связь после двух недель молчания. Час назад рассвет бесшумно проник в этот пустынный мир, вновь подзарядив мои разряженные батареи. Это было восхитительно — снова увидеть солнечный свет, но в то же время и болезненно. Когда мы в последний раз видели солнце, нас было семеро. Теперь нас только пятеро!
За дверьми наших шлюзов лежат тела Суинертона и Дордо. Они добровольно пожертвовали своими жизнями, чтобы остальные могли выжить. Упокой, Господи, их души!
У нас пятерых, оставшихся в живых, осталось кислорода примерно на четыре-пять часов. Мы надеемся, что вы сможете найти нас за это время.
Теперь вернёмся на две недели назад. Когда нас поглотила чернота лунной ночи, вместе с ней пришло отчаяние. Мы ещё надеялись, когда использовали последний остаток топлива как сигнальный огонь, но, когда это не помогло, мы поняли: наше положение поистине безвыходно.
Наших запасов воздуха, как бы много раз Парлетти и Маркерс их ни пересчитывали, не могло хватить семерым на две недели, даже при потреблении в четверть от нормы, до которого мы его уже снизили. Наконец, в конце того первого дня Суинертон попытался выйти в шлюз, но Гривз вовремя остановил его.
Суинертон просто объяснил:
— Один из нас должен уйти сейчас, или все семеро умрут в ближайшие две недели!
Мы все измученно переглянулись. От этой смертельной логики не было спасения. Тогда капитан Этвелл сказал:
— Парни, в моём руководстве больше нет нужды…
Остальные закричали, не дав ему договорить. Каждый из нас вызвался принести себя в жертву. Мелодраматично? Мир этого никогда не поймёт. Решающий голос капитана Этвелла наконец утихомирил нас:
— Будем тянуть жребий!
Это, разумеется, был единственно возможный способ. Мы использовали старый, проверенный метод — длинные и короткие палочки. Капитан Этвелл предлагал жребий каждому из нас. Сам он тянул последним, а палочки держал