Я понимал, что такая система крайне порочна и несёт в себе первопричины всех гражданских войн и мятежей, что сотрясали когда-то персидскую державу Ахеменидов, но на тот момент такой баланс меня устраивал. У меня были деньги на содержание армии в ближайшие полгода, и за это время я планировал как-то разрулить эту проблему.
Решив на первое время проблему с финансами, я сразу же столкнулся с другой. Теперь, будучи царём, я издавал в день десятки указов, распоряжений и прочее. Всё это необходимо было записывать и вести постоянный учёт всего, что исходило от меня, ибо в такой круговерти я был не в состоянии удержать всё в голове. Требовался грамотный секретарь, а попытка усадить за эту работу Арету закончилась весьма плачевно. Писала она так медленно, к тому же постоянно переспрашивая и прося повторить, что я не выдержал и получаса. Вскипел, разорался и выгнал её с глаз долой!
Пришлось обратиться к Эвмену. К счастью, Сузы — большой город с огромным наследием, и здесь можно найти грамотных людей, владеющих как фарси, так и греческим. Так что, как только я озвучил своё желание, Эвмен тут же нашёл мне сразу двух писцов: одного грека, а второго — эламца, владеющего персидской грамотой.
Едва нашли писцов, как тут же вскрылась другая беда — в городе не осталось папируса. Никто в Сузах не рассчитывал на такую бурную канцелярскую деятельность, а раз нет спроса, то нет и предложения. Заказ новой партии из Вавилона мог прийти только через полтора-два месяца, и я решил, что это, видимо, Небеса дают мне знак, что пора заняться бумагой.
Ко всем прочим проблемам в городе возникла острая нехватка муки. Причём зерна было в достатке, но вот местные мощности по помолу явно не справлялись с резко увеличившимся количеством едоков.
Для решения как первой, так и второй задачи я решил построить мельницу с водяным приводом, благо для этого в Сузах были все условия. В первую очередь — люди, обладающие знанием и мастерством. В рытье каналов местные были большими мастерами, но, к моему удивлению, водяное колесо здесь практически не использовалось. Доискиваться причин этому я не стал, а вместе с местным архитектоном Абиссаром нашёл подходящее место для строительства в районе порога на реке Дез. Перекрывать всю реку было делом весьма трудоёмким, и я приказал вырыть там обводной канал. Роют тут, как я уже говорил, быстро, и на днях мне докладывали, что строительство уже подходит к концу.
Требовалось колесо, привод и прочее. В общем, необходимо было заняться этой задачей плотнее, но тут пришла весть, что Барсина на подъезде, и вновь всё пришлось отложить.
Первые всадники каравана уже в трёх шагах, и я, спрыгивая на землю, бросаю поводья подскочившей Арете, а навстречу мне уже торопятся дядья. Растопырив руки во всю ширь и изобразив на лице безграничную радость, Шираз норовит стиснуть меня в объятиях, но между нами тут же вырастает Эней.
Его строгий взгляд останавливает дядю.
— Достопочтенный Шираз, ты хорошо осознаёшь, что делаешь? — глаза грека сверкнули ледяной искрой. — Пред тобой царь! Склони голову и изъяви почтение и покорность!
«Дядюшка» на миг замер, но уже в следующее мгновение он и Мирван склонились до земли.
— Позволь мне, верному слуге и рабу твоему, Ширазу, — забубнил старший из дядьев, вскидывая на меня глаза, — приветствовать тебя, Великий царь! Да пошлют тебе всемогущие боги здоровья и процветания!
Такая мгновенная смена поведения говорит мне, что слухи о стремительном возвышении его племянника до Шираза таки дошли, но он не был бы Ширазом, если бы не попытался прощупать, на какой бонус он может рассчитывать за свои прежние заслуги!
— Полноте, дяди! — милостиво разрешаю им выпрямиться. — Мы же с вами не чужие!
В этот момент Барсина уже спустилась с повозки, и я вижу, что она остановилась в нерешительности. Пример братьев показал ей, что перед ней уже не её малыш, не её Геракл, а какой-то новый, совсем другой человек, к которому она даже не знает, как обращаться.
«Ну нет! — ощущаю неловкость из-за этой ситуации. — Мамочка, она и для царя мамочка!»
Порывисто шагаю вперёд и обнимаю прильнувшую к моей груди женщину. Слышу её всхлипы и причитания и иронизирую про себя:
«Ну не родная, так что ж теперь, не любить её, что ли⁈ Бывают же приёмные дети, а у меня вот приёмная мамочка!»
Глава 16
Сатрапия Сузиана, город Сузы, 5 августа 316 года до н. э.
Подняв голову, прислушиваюсь к шагам за дверью. Судя по тому, что шаги не женские и охрана молча пропустила идущего, — это Эней. Он почти единственный, кто может входить ко мне без уведомления. Остальных останавливают охрана и мой бессменный и, кажется, никогда не спящий адъютант Арета. Она с особым удовольствием тормозит любого в приемной и, заставив ждать, идет спрашивать у меня — приму ли я посетителя или нет. Исключение, с моего, конечно, позволения, она делает только для Барсины и своего высшего авторитета и защитника — Энея. Все это полностью соответствует введенным мною же правилам безопасности, так что претензий к Арете никто не предъявляет.
Я расположился в бывшем царском дворце, построенном еще Артаксерксом II. В сравнении с самим городом Сузы, которому уже тысячи лет, сам дворец можно считать новоделом. Ему меньше ста! Говорят, что царь Артаксеркс построил его на месте сгоревшего и даже расширил его. Несмотря на это, дворец кажется мне очень неудобным, а по меркам двадцать первого века, так почти непригодным для жизни.
В моем былом представлении царский дворец — это нечто огромное и величественное. Высоченные потолки, огромные залы, а тут… Под эти критерии более-менее могут подойти только два тронных зала, что находятся в противоположных концах дворца. Здесь действительно есть величественная монументальность, которая достигается за счет того, что в обоих залах имеется лишь одна полноценная стена, а с трех других их границу несут на себе два ряда массивных четырехугольных колонн.
Все же другие помещения — это множество маленьких комнатушек, соединенных между собой длинными темными коридорами. Часть из них, так называемые зимние комнаты, вообще без окон. Это еще больше ухудшает впечатление, но что