— Но посмотри на Гордея. Он заработал целое состояние, но я сомневаюсь, что он когда-либо арендовал яхту.
Я не могла с этим поспорить.
— Ну, у всех разные запросы на отдых.
Она покачала головой, словно не могла поверить, что была такой наивной.
— Гордей говорил, что твоя сделка со следствием подразумевает, что ты должна дать показания против Егора.
— Да, — сказала Татьяна, беря в руки чашку и нервно теребя ручку. — Мне нечего скрывать, и это единственный способ удостовериться, что я не пройду в этом деле как соучастница. Я не хочу оказаться в тюрьме.
Она, казалось, пыталась убедить меня в своей правоте, но мне не требовалось выслушивать ее аргументы. Я ей уже верила.
— Конечно, тебе нечего скрывать, — сказала я, вспомнив слова Гордея. Было очевидно, что Татьяна не знала о том, чем занимался Егор. — И ты должна защитить себя, Таня. Ставки слишком высоки.
Ее плечи опустились, словно она почувствовала облегчение от того, что я поняла ее.
— Именно так. Ему тоже нечего было скрывать, если бы он был тем человеком, за которого, как я думала, вышла замуж. Тем человеком, которым он притворялся. Ты не думаешь… Ты не думаешь, что я ужасная жена?
— Конечно, нет.
Она вздохнула и покачала головой.
— Вчера я в очередной раз разговаривала со следователем. Я старалась ответить на все его вопросы, но, честно говоря, я действительно не могу им помочь. Я могу вспомнить даты и время, когда мы были в стране или за границей. Также я могу сообщить им о банковских счетах, о которых мне известно. Но, честно говоря, в данный момент они знают гораздо больше, чем я.
— Как ты держишься? — спросила я.
Темные круги под глазами Татьяны свидетельствовали о том, что она мало спит.
— Пока держусь. Это звучит ужасно, но я просто хочу, чтобы его уже арестовали и все закончилось. Мне невыносимо делить с ним постель, и я стараюсь бывать дома как можно реже. Вчера утром он пытался обнять меня, но я сказала, что спешу на встречу. Сегодня я задержусь допоздна, чтобы не видеть его.
— А что с домом? Его конфискуют? — спросила я.
Она пожала плечами.
— Не знаю. Но следователь сказал, что деньги и имущество, которые я заработала за последние несколько лет, останутся моими, их не заберут. По крайней мере, я не останусь без копейки в кармане.
— Это хорошо, — сказала я, хотя и знала, что Гордей тоже позаботится о ней.
Он не оставит друга в беде.
— Как думаешь, ваша редакция заинтересуется моей историей? — спросила Татьяна.
— Думаю да, очень даже.
Глаза Татьяны загорелись. Мне не хотелось снова видеть их потухшими, и, услышав ее историю, я действительно желала ей только самого лучшего.
— Но я не считаю, что статья в интернете — то, что тебе нужно, — сказала я.
Я осознавала, что публикация рассказа Татьяны может сыграть мне на руку, однако мои амбиции не могли затмить то, что важно для Татьяны.
Она обмякла, ее глаза опустились на колени.
— Как это печально, — произнесла она тихо.
— Послушай меня, — продолжила я. — Я думаю, многие люди захотят прочитать твою историю. Не только о том, что происходит сейчас, но и о том, как вы познакомились с Егором, какими вы были в начале ваших отношений и как он стал тем, кто он есть сейчас. Всю эту историю от начала и до конца.
Она взглянула на меня, ее глаза сузились.
— Я не понимаю. Что тогда…
— Это будет книга, Татьяна, а не статья, которую потом забудут или вообще не увидят, — заверила я.
Она вдохнула, пытаясь собраться с мыслями.
— С чего же мне начать? — спросила она.
— Я тебе помогу. Мы найдем агента, который заключит с тобой контракт на книгу. Затем издательство назначит писателя, который будет работать с тобой…
— Нет! — воскликнула она. — Я хочу работать только с тобой. Гордей доверяет тебе, а значит, и я тоже.
Мое сердце сжалось еще сильнее. Мне придется признаться ей, что чувства Гордея ко мне сильно изменились за последнюю неделю.
— Татьяна, было бы нечестно с моей стороны не сказать тебе, что мы с Гордеем сейчас не в самых лучших отношениях. Опубликовали статью, которую я написала о нем, и… — А как я могу объяснить это? — Я не продумала это и…
— Я читала эту статью, — с улыбкой сказала Татьяна.
— Ты ее читала?
Я была удивлена, что она согласилась встретиться со мной, не говоря уже о том, что выбрала меня для написания своей истории. Она вздохнула.
— Он, конечно, не говорил со мной об этом. Но я прочитала ее в тот день, когда она вышла.
Я приготовилась к ее вердикту.
— Я заметила в Гордее определенные изменения с тех пор, как он увлекся политикой, — сказала она. — Я вижу это со стороны, как его подруга. Ты показала мне, каким он был на работе. Работа всегда была для Гордея страстью. Он всегда был сосредоточен на новой цели и на следующей вершине, которую нужно покорить. Но после того, как он влился в эту партию, он постоянно с кем-то бьется не на жизнь, а на смерть. Он такой напряженный и нервный! Уже не тот Гордей, каким был раньше.
У меня внутри все сжалось. Мне было больно слышать о том, что Гордей несчастен, даже несмотря на то, что я сама это видела.
— Я говорила об этом с Риммой, — продолжила Татьяна. — Она тоже это заметила. Он очень сильно изменился.
Все люди, которые были ему дороги, беспокоились о нем, а я лишь усугубляла его страдания.
— И моя статья только все усложнила, — добавила я.
— Нет, — сказала она, подавшись вперед и нежно похлопав меня по колену. — Я не думаю, что ты вообще что-то усложнила. Я знаю, что Гордею не понравилось то, что ты написала, но он задумается, — уверенно произнесла она.
Возможно, Гордей и не будет ненавидеть меня, но мы уже никогда не сможем вернуть то, что было между нами. Татьяна не должна была узнать, что именно было между нами. Чем больше мы были близки, тем сильнее я чувствовала, что все испортила.
— Он поймет, что то, что ты сделала, было не из злости, а потому, что ты заботилась о нем. Ты увидела настоящего Гордея за костюмом, властью и деньгами. Ты подвела его к зеркалу, показала правду, — продолжала она, пытаясь меня успокоить.
— Признаюсь честно, мои мотивы не были настолько благородными, — сказала я. — Да, я написала правду, но не