Весной в свои права вступал Ярила (Ярило), олицетворение весеннего плодородия, энергии и любви, этакий молодой да удалой синеглазый парень с венком из весенних цветов на голове, разъезжавший на белом коне со снопом ржаных колосьев в левой руке. Его имя имеет тот же корень, что и слова «ярость» и «яркость». Также древний корень «яр» связывается с весной и годовым циклом. До сих пор идут споры, бог ли он или просто ритуальный персонаж, как и все символы времен года. На празднике в его честь Ярилу могли изображать одетые в белое парень или девушка. В Воронежской губернии парня, изображавшего Ярилу, украшали цветами, бубенчиками и колокольчиками, и под грохот барабана шествие, обходившее окрестные поля, трогалось в путь. Шуму и грому, а также весьма нецеломудренных песен и плясок было предостаточно. С окончанием «правления» Ярилы его куклу торжественно хоронили, закапывая в землю, и все затихало…. До следующего года [14].
Статуя Ярило. Национальный парк «Сколевские Бескиды», Украина
Фольклорист А. Афанасьев писал о Яриле: «Обрядовая обстановка, с которой праздновали Ярилу в разных местностях, указывает на тесную связь его с летними грозами, на тождественность его с дождящим Перуном: опьянение вином как символом бессмертного напитка богов (дождя), бешеные пляски, сладострастные жесты и бесстыдные песни (символы небесных оргий облачных дев и грозовых духов) напоминали древние вакханалии…» [15]
За Ярилой наступал черед Купалы, отвечавшего за плодородие и богатый урожай. В венке из водяных цветов – купальниц шел он по земле, неся в руках земные плоды. Как звали изначально персонажа, в честь которого устраивали праздники в день летнего солнцестояния, достоверно неизвестно. Имя «Купала» условное, оно появилось в летописях достаточно поздно и относилось не к ритуальному персонажу, а к празднику, неразрывно связанному с водой. К этому времени на древние обряды, связанные с плодородием, календарно уже наложились церковные празднества в честь Иоанна Крестителя.
Купала отмечался народом с размахом: с прыганием через костер, купанием на рассвете в реке и исполнением множества других обрядов, многие из которых носят явный магический оттенок. Чего стоит только вера в то, что в купальскую ночь зацветает любимый ведьмами папоротник!
Наступившая осень знаменовалась праздником урожая, называвшимся Осенины (Праздник Рожаниц, Луков день и другие). Считалось, что в этот день заканчивается лето и начинается осень. Ранним утром женщины шли к ближайшему водоему встречать Осенину овсяным хлебом и киселем. Одним из обязательных условий было обновление огня: старый гасился, а новый добывался с помощью трения дерева или выбивания искр с помощью кремня. С принятием христианства Осенины слились с Рождеством Пресвятой Богородицы. Изначально же в этот день люди благодарили мать сырую землю за проявленную к ним щедрость, посещали усопших и новобрачных, а затем устраивали пир на весь мир.
Забавным обрядом в этот день были похороны мух или тараканов. Из репы или моркови вырезался гробик, куда укладывался трупик насекомого и с соблюдением всех обрядов захоранивался на ближайшем пустыре под причитания девушек. Этот обряд, видимо, преследовал несколько целей: связь мира живых с миром мертвых (насекомые, согласно некоторым поверьям, считались связными между этими двумя мирами), своеобразная жертва земле и избавление от вредителей [16].
Иван Горюшкин-Сорокопудов. Кель-Коляда. Канун Рождества у языческой мордвы. Журнал «Нива», № 52. 1909 г.
Мать сыра земля, как и у многих других народов, считалась супругой Неба, матерью всего живого на земле. Из нее, то есть из глины и праха, были созданы люди, которые снова возвращаются в нее после смерти. С первым комом земли, брошенным на гроб, душа человеческая устремляется в небо, а ее человеческую оболочку мать сыра земля забирает себе.
Но вот на землю ложился снег, наступал день зимнего солнцестояния, и в свои права до прихода весны вступал Карачун, несший мрак, холод и смерть. Совсем печальное время, если бы не Коляда, символизировавший новогодний цикл, в честь которого распевались особые песни-колядки. Трудно сказать, это был мифологический персонаж или просто персонифицированное воплощение новогоднего цикла. Молодежь, надев вывернутые мехом наружу шубы и закрыв лица масками-личинами, ходила по деревне от дома к дому, распевая обрядовые песни, в которых парни и девушки желали односельчанам добра и процветания в наступившем году. Те уже ждали посетителей с хлебом, пирогами и другими незамысловатыми лакомствами, которые кидали в заранее приготовленные колядовщиками мешки. Если же хозяева оказывались жадными и ничего не давали за колядки, то таких людей в ближайшее время ждали недород и прочие бедствия. Веселье било через край. Закончив обход, замерзшая и проголодавшаяся молодежь отправлялась к кому-нибудь в гости и устраивала пирушку или честно делила добычу. Обычай колядования сохранялся еще много столетий после принятия христианства.
Чествование Коляды продолжалось все Святки, с Рождества до Крещения. Считалось, что это действо обеспечивает людям процветание в грядущем году, а также изгоняет нечисть и болезни из села. Церковь боролась с этими обрядами, как и с другими проявлениями язычества. Церковнослужители, а на юге и дети, тоже ходили по селу, неся Вифлеемскую звезду, и, заходя в дома, исполняли тропарь и другие церковные песни. Это называлось «христославить». Часто в этом принимали участие и миряне, которых называли славильщиками.
Духи среди нас
Если христианские апокрифы, поучения против язычества и летописи – основные источники сведений о богах, то о духах мы узнаем из сказок, поверий, обрядов и примет. Если «до Бога высоко, до царя далеко», то духи окружали человека в его повседневной жизни, полной забот и опасностей. Наши предки очеловечивали природу, которая таила в себе множество опасностей. И чем дальше уходил человек от родного порога, тем больше опасностей поджидало его на пути: от разбойников до русалок, грозящих защекотать беспечного путника до смерти.
Чтобы защитить от злых сил семью и себя самого, хозяин при строительстве дома оснащал его всяческими оберегами от подпола до крыши. Защитную функцию исполняли узоры на одежде и на утвари, изображения оберегов на всех хозяйственных постройках и конской упряжи и так далее.
Всех духов перечислять слишком долго, но на наиболее заметных стоит остановиться. Начнем, как это было принято в старину, «от печки», то есть от самого уютного и основополагающего места в доме. Порядок в нем помогал поддерживать Домовой, одно из самых благожелательных к людям низших существ… Конечно, если он был в хорошем настроении и если его никто не раздражал.
Рачительным и чистоплотным хозяевам он помогал, но к нерадивым