— Вы еще не оставили этой идеи? — вздохнул Ниссан. — Абрахам! — крикнул он. — Выйдите сюда!
Охана появился на пороге кухни, в руках у него был поднос, на котором стояла вазочка с печеньем. Должно быть, он выкладывал печенье в сложную геометрическую фигуру — иначе что он с ним делал добрых четверть часа?
— Садитесь и послушайте, — пригласил следователь.
Охана, не глядя на меня, опустился в третье кресло, его чашка оказалась как раз перед ним, и Ниссан немедленно переставил ее на противоположный конец стола. Я пожал плечами. Подозрительность Ниссана была прямо таки патологической.
— Господин Охана, — сказал следователь, — я только что обвинил господина Лапида в том, что он убил Пеледа и Слезара и покушался на то, чтобы убить вас.
— Меня? — Охана был искренне поражен или разыгрывал удивление так умело, что даже я не уловил игры. — За что?
— Сейчас объясню, — сказал Ниссан. — Но позвольте начать с начала.
— Именно, — кивнул я. — С того момента, когда мы с американцами появились на поляне.
— Разве это было начало? — удивился Ниссан. — Все началось, когда вы встретились с американскими гостями у входа в заповедник. Вы уже тогда имели намерение убить Пеледа…
— Именно Пеледа? — сказал я, добиваясь точности. — Насколько я помню, убит был все же Слезар.
— Это меня и сбивало с толку почти двое суток! — воскликнул Ниссан. — Черт возьми, по всем фактам, что мне удалось узнать, убить вы должны были Пеледа! И вы наверняка обдумывали, как расправиться со своим приятелем, когда вели гостей по тропинкам Неот Кдумим.
— Продолжайте, — пробормотал я.
— По дороге вы отстали от группы. Там такие кусты, довольно плотные, на самом обрыве… Вы пробыли в этих кустах буквально минуту или даже меньше.
— Помню! — воскликнул я. — Мне захотелось, извините, помочиться. Это предосудительно?
— Нет, конечно. Но вы находились наверху, а внизу, под пятиметровым обрывом, на поляне именно в это время Пелед и Слезар спорили о чем-то, отойдя от группы коллег. Вы услышали голоса, выглянули из кустов, увидели под обрывом людей, узнали Пеледа, о котором все время думали, и план убийства возник в вашей голове мгновенно. Вы ведь решительный человек, господин Лапид, и в ЦАХАЛе служили в специальных войсках, я не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь, — сказал я. — Послушайте, Ниссан, не знаю, как вы хотите продолжить свою фантастическую историю, но хочу напомнить: мы с американцами шли в направлении к северным озерам, это километрах в полутора от пресловутой поляны, мы потому и появились там через полчаса после случившегося — просто не могли дойти раньше. Так что…
— Об этом я еще скажу, — кивнул Ниссан. — Это тоже была идея, достойная бывшего диверсанта. Но пока позвольте вернуться к моей версии событий… Я не знаю, какие именно планы убийства Пеледа вынашивали вы по дороге, но, увидев его на расстоянии буквально вытянутой руки — что для вас несколько метров? — поняли, что этот шанс нельзя не использовать. Нож у вас был в кармане, это ведь не какой-то там особый нож, таких множество, и многие мужчины носят их…
— У меня действительно есть такой же нож, — подтвердил я, пожимая плечами. — Он у меня был всегда, он и сейчас со мной.
Я сунул руку в боковой карман пиджака и, вытянув футлярчик с ножом, протянул его Ниссану. Тот взял фигурные ножны, вытащил нож и положил на стол.
— Да, — сказал он, — таких ножей действительно много. Этот вы купили в воскресенье. А может, дома у вас был другой такой же. Неважно. Я хочу сказать, что, увидев Пеледа, который стоял к вам боком и не мог видеть вас в кустах над своей головой, вы поняли, что это шанс, вытащили нож и метнули его Пеледу в голову. Вы были абсолютно уверены, что не промахнулись, поскольку в армии загоняли ножи с расстояния в десять метров в мишень размером сантиметров двадцать-тридцать. Это факт, я справлялся у вашего бывшего командира, генерала Бартаны. Он сейчас заместитель начальника Генерального штаба, но прекрасно вас помнит.
— Так вот, — продолжал следователь свой занимательный рассказ. — Так вот, вы метнули нож, но, будучи юристом до мозга костей, не забыли перед этим протереть рукоятку и держать ее в носовом платке. Может, это помешало вашей хваленой меткости. А может, то, что вы давно не тренировались. Ошиблись вы на какие-то десять сантиметров, и если бы Пелед именно в это время не взмахнул рукой, нож все равно попал бы в него — если не в голову, то в спину. Но он взмахнул рукой, тело сместилось с линии полета ножа, и лезвие вошло в грудь Слезара.
Я внимательно слушал следователя. Он излагал свою версию артистично, размахивая руками, будто играл на сцене и надеялся на одобрение зрителей. Один зритель — Охана — слушал, раскрыв рот, а второй — скептически улыбаясь. Не уверен, что улыбка моя выглядела естественной, но хотел бы я посмотреть на того, кто с каменным выражением лица выслушивал обвинение в убийстве.
— Замечательно! — воскликнул я. — Для детективного романа — прелестная завязка сюжета. Но все же концы с концами не вяжутся. Первое: мотив. Его нет и в помине — Пелед был моим другом. Второе: на ноже нет моих отпечатков, но есть отпечатки Пеледа, и только его. Третье: алиби. Вы его так и не опровергли, и вряд ли вам это удастся — что можно сделать против истины? Я уж не говорю о противоречиях номер четыре и пять, но они связаны уже с другим обвинением, которое вы бросили походя и даже не потрудились обосновать… Я все жду, когда вы, господин Ниссан, бросите шутить и перейдете к делу, из-за которого вы здесь появились.
— С чего вы взяли, что я шучу? — удивился Ниссан и добавил после секундной заминки: — Говорят, что у меня нет чувства юмора… Наверное. Во всяком случае, не вижу ничего смешного. И нет в моих словах никаких противоречий. Отпечатки пальцев? Почему нет ваших — я уже сказал. Почему пальцы Пеледа — тоже ясно. Стоит человек, разговаривает с приятелем, вдруг видит, что ему в грудь втыкается нож, появившийся неизвестно откуда, а приятель начинает валиться вперед… Что делает человек? Пытается подхватить приятеля и инстинктивно хватается за рукоятку ножа, чтобы выдернуть… Вот и все.
Я покачал головой. По-моему, это было не очень убедительное объяснение, но, прежде чем спорить, я предпочел выслушать остальное.
— Алиби? — продолжал Ниссан. — О, это вы хорошо придумали! Но пройти этот фокус мог только с американскими туристами, любой израильтянин, который хотя бы раз бывал в Неот Кдумим, поймал бы вас моментально. Вы