Она подняла голову. Ее взгляд, холодный и ясный, встретился с моим. Ни упрека, ни оправданий. Лишь констатация факта: помеха устранена. Этот человек был первым, кто пал от ее руки сегодня.
Девушка подошла к двери. На этот раз без изящных артефактов. Она приложила ладонь к массивному замку, и на ней вспыхнул сложный рунический знак. Металл зашипел, покраснел, а затем, на моих глазах, начал плавиться, стекая на каменный пол раскаленными каплями. Через мгновение дверь с глухим стуком отворилась.
Мы вошли внутрь.
Камера была крошечной, темной и душной. Воздух, густой и тяжелый, пропитался запахом крови, пота и страха. В углу, на голых каменных плитах, лежала фигура. Его приковали к стене ржавой цепью за лодыжку. Сначала я подумал, что мы опоздали, что он уже мертв.
Его одежда превратилась в лохмотья. Все открытые участки кожи — лицо, руки — были покрыты синяками, ссадинами и запекшейся кровью. Один глаз заплыл и был полностью закрыт. Из разбитых губ сочилась алая струйка. Он дышал, но дыхание было прерывистым, хриплым, словно каждое движение грудной клетки причиняло невыносимую боль.
И над его избитой головой, тускло мерцая, словно пытаясь погаснуть, висела системная метка.
Класс: Творец.
Мы нашли его. И я с ужасом понял, что «спасти» — это слово теперь означало нечто гораздо более сложное и горькое, чем я мог предположить.
Глава 8
Не теряя ни секунды, Ксела опустилась на колени рядом с телом, распластанным на холодном камне. Ее пальцы скользнули по его шее и нащупали слабый пульс. Она осторожно осмотрела разбитую голову, отодвинула клочья одежды, обнажая новые синяки и ссадины. Воздух в камере, казалось, сгустился от ее предельной концентрации. Я стоял в стороне, чувствуя, как ледяная горечь подступает к горлу. От одного взгляда на это изувеченное тело становилось плохо.
— Серьезно потрепали. — ее голос был ровным, бесстрастным, словно она комментировала погоду. — Сотрясение, множественные ушибы, три ребра треснули, а одно, похоже, сломано и впивается в легкое. Сильное обезвоживание и истощение.
Ксела выпрямилась, и в ее глазах мелькнуло редкое раздражение.
— И эта проклятая железяка ему здоровья не прибавляет.
Ее взгляд упал на толстую ржавую цепь, туго стянувшую костлявую лодыжку мужчины. Кожа под металлом была стерта до крови, опухшая и воспаленная. Казалось, звенья вросли в плоть.
— Держи его. — коротко бросила она мне, в ее голосе прозвучала деловая резкость. — Не давай дергаться. Будет больно.
Я молча опустился на колени рядом и зафиксировал ногу раненого, сжимая ее выше и ниже цепи. Мои пальцы ощущали лихорадочный жар, исходящий от воспаленной кожи.
Тем временем Ксела достала из складок плаща не инструмент, а еще один малый артефакт — крошечный кристалл, похожий на застывшую каплю черного обсидиана. Она зажала его между большим и указательным пальцами, прицелилась и коснулась острием кристалла замка, венчавшего ошейник цепи.
— Отвернись. — в последний момент предостерегла она. — И не вздумай вдохнуть!
Инстинктивно отшатнувшись, я увидел, как кристалл в её пальцах вспыхнул ядовито-фиолетовым светом. Шипящий звук, словно змеиное дыхание, наполнил воздух едким запахом гари и раскалённого металла. От точки соприкосновения по ржавому замку поползла черная, обугленная трещина. Ржавчина вздувалась пузырями, роняя капли расплавленной окалины. Металл словно корчился, разъедаемый концентрированной агрессией.
Даже без сознания, тело Творца содрогнулось от боли. Я едва удержал его, чувствуя, как напряглись мышцы под моими пальцами. Глухой щелчок — и замок развалился на две части, с лязгом рухнув на каменный пол. Цепь тяжело соскользнула с ноги, обнажая ужасную, изуродованную рану.
Ксела мгновенно спрятала почерневший кристалл в инвентарь. На её лице не отразилось ни удовлетворения, ни сожаления — лишь холодная констатация решённой задачи.
— Через день-два началась бы гангрена. — равнодушно бросила она, окинув взглядом освобождённую конечность. — Теперь хоть есть шанс.
Она выпрямилась, и в её холодных, бездонных глазах промелькнуло редкое раздражение.
— Будь у меня доступ к имперской алхимии, я бы поставила его на ноги за час. Но эти скоты свои секреты берегут, как зеницу ока.
Не говоря ни слова, она извлекла из потайного кармана плаща еще одно кольцо — простое, свинцового цвета, точи-в-точи как наши. Ловким движением она надела его на палец бесчувственного мужчины. Металл тут же сжался, подгоняясь под его размер. Затем она коснулась своего кольца, и я увидел, как по ее руке пробежала легкая дрожь концентрации. Мерцающий контур раненого Творца дрогнул и тоже скрылся в невидимости.
— Тащи его. — коротко бросила она мне, уже поворачиваясь к выходу. — Нам нельзя здесь задерживаться.
Я кивнул, подошел и, стараясь быть как можно аккуратнее, подхватил его на руки. Тело было на удивление легким, почти невесомым, но каждый его невольный стон от моих прикосновений отзывался во мне острой болью. Мы вышли в коридор, и Ксела, приоткрыв дверь, замерла, прислушиваясь.
Тишину разорвал оглушительный, пронзительный вопль, от которого заложило уши и задрожали каменные стены. Тревога.
Сразу же, словно из-под земли, со всех концов тюрьмы послышались громкие крики, топот десятков ног, лязг оружия. Выбраться теперь, не устроив бойню, было все равно что попытаться просочиться сквозь стену.
— Проклятие. — беззвучно выругалась Ксела, но паники в ее глазах не было. Лишь холодная, молниеносная оценка обстановки. Ее взгляд метнулся к ближайшей двери, такой же массивной, как и та, что мы только что вскрыли. Она приложила к замку свою резную пластину. Руны вспыхнули, металл тихо щелкнул, и дверь подалась. — Внутрь! Быстро!
Мы ввалились в кромешную темноту, и Ксела тут же захлопнула за нами дверь. К счастью, камера оказалась пуста. Воздух был густым от пыли и затхлости. Мы отступили в самый дальний, сырой угол, вжимаясь в холодную стену. Я осторожно опустил бесчувственное тело на пол и замер, стараясь дышать как можно тише. Кольца невидимости пульсировали на наших пальцах, скрывая нас от враждебного мира.
Я присел на корточки, чувствуя, как холод камня проникает сквозь ткань рубахи. Снаружи, за дверью, бушевал настоящий ад. Доносились обрывки команд, грубый лай стражников, топот