За каникулы он исхудал, вытянулся и налился силой – и физической, и магической. Мать, глядя на то, как Дмитрий себя истязает, постоянно пыталась его накормить и все время причитала, что сын доводит себя до истощения. Отец же только рукой махнул.
– Кости есть, мясо нарастет, – сказал он, ухмыляясь. В один из дней под вечер прибыл посыльный от императрицы, с наказом завтра с утра Черемисиным, отцу и сыну, прибыть в Кремль по приказу оной.
– Странно, – пробурчал Иван Степанович, – я же после обеда ее видел, ничего не сказала. Ну да ладно, наше дело маленькое, приказали – будем выполнять. Димка, – окликнул он сына, – завтра с утра нам с тобой приказано явиться пред ясные очи Ксении Федоровны, понял?
– Да понял, понял, а чего она хочет?
– Не знаю, для самого секрет.
Наутро они с отцом появились в приемной императрицы. Когда их пригласили в кабинет, то все оказалось намного прозаичней. Уже давно ходили разговоры о новой форме для военных, вот их и пригласили послужить манекенами.
В кабинете, помимо императрицы, было несколько бояр во главе с канцлером. А также полковники – командиры полков, какие-то женщины, скорее всего швеи, и разряженный как павлин мужчина. За троном чуть сбоку находилась владеющая, она кивнула Дмитрию как старому знакомому.
– Здравствуйте, Иван Степанович и Дмитрий Иванович, вот, пригласили вас, чтобы молодой поручик примерил новую форму, а мы оценим, удобна ли будет она, чтобы без сложностей выполнять вам свои обязанности, – сказала императрица. – Пройдите за ширму и переоденьтесь, – указала она Дмитрию.
Он только сейчас заметил отгороженный угол кабинета. За ширмой Дмитрий скинул свой кафтан и штаны, предварительно стянув сапоги. Парень его лет подал ему что-то среднее между коротким кафтаном и удлиненным френчем, затем свободные штаны и кожаный пояс в ладонь шириной. Форма Дмитрию понравилась, куртка темно-синего цвета, шею и горло закрывал высокий жесткий воротник, на груди с каждой стороны карманы с клапанами и такие же по бокам в районе бедер. На левом плече был небольшой погон из витого шнура с вплетенным медным проводом. Дмитрий при помощи парня все это надел на себя, натянул сапоги, подпоясался ремнем. Затем парень закрепил под воротником офицерский горжет, и Дмитрий шагнул из-за ширмы на всеобщее обозрение.
Всякое шушуканье и разговоры тут же стихли, и все, кто находился в комнате, уставились на Дмитрия. Он тоже окинул взглядом присутствующих и заметил парочку смотревших на него со злостью. «Интересно, чем они недовольны, я их и знать не знаю».
– А ну, повернись, – велела императрица, отрывая его от дум. – Так, так, присядь, нигде не давит, не трещит? – допытывалась она. И когда Дмитрий ответил, что все хорошо, она вдруг сказала: – Вы только посмотрите на него, просто красавец, – и засмеялась. Ей тут же стали подхихикивать все, кто находился в кабинете. – Значит так, – перестав смеяться, продолжила она, строго глядя на разряженного франта. – Пока переоденем всех офицеров и младших командиров, вплоть до десятника. Слишком уж недешево форма обходится. Полки же будем одевать по очереди в ткань попроще. А этому выдайте весь комплект.
К форме еще прилагались теплый плащ, подбитый шкурой волка, и шапка из овчины с верхом из красного материала, напоминающая кубанку. На левом плече плаща был такой же погон, как и на кителе, а шапку украшала копия офицерского горжета, сильно уменьшенная. Дмитрия еще раз покрутили, посмотрели, пощупали материал и разрешили удалиться, вручив мешок, куда он запихнул старую форму.
* * *
Двое бояр обнялись, и один пригласил другого пройти в небольшой охотничий дом.
– Проходи, сват, давненько мы с тобой не виделись, все тебе недосуг совсем, в делах закопался.
– Сам понимаешь, мне по-другому и нельзя, – оглядывая ломящийся от закусок стол, проговорил второй. – Я и сейчас-то вырвался ненадолго, дела, дела. – Он положил на стол артефакт в виде четырехугольной звезды.
– Это зачем?
– Да вот достал по случаю, чтобы никто не подслушал нас, видеть будут, а подслушать не смогут. Хе-хе-хе-хе, – затрясся он мелким смехом. – Проверено уже. Так что твои подслухи останутся ни с чем.
– Ладно, садись за стол, да давай-ка мы с тобой по чарке выпьем перед разговором, – проговорил первый, разливая хлебное вино в серебряные стаканчики.
– Ты что-либо слышал о книге Фомы Аквитанского? – заедая квашеной капустой выпитое, спросил второй.
– Это тот, который рунами пользовался триста лет тому назад? Так пропала она, баяли.
– Я тоже так думал до недавнего времени, а тут узнал, что лежала она на сохранении в сокровищнице императорской. А недавно эта коза Ксенька подарила ее сыну князя Черемисина, Димкой которого звать. Ты как-то говорил, что есть у тебя людишки для татьбы, на все готовые… – Говоривший замолчал, пытливо вглядываясь в собеседника.
– Да, есть такие людишки, а тебе-то зачем они?
– Хм-м… не догадываешься? Ты хоть знаешь, сколь эта книженция стоить будет, если ее в Европах продать, да и Димку этого укоротить бы на голову. Думаешь, чего это ему эту книгу подарили, рунами он владеет, говорят, сильный магикус будет. Вот и надо немного подправить наше положение, убрав его с дороги. Служить-то он императрице будет, очень уж она его охаживает. Так ты со мной, али как?
– С тобой, с тобой, куды тут денешься, завтрева доверенного человека в ватажку пошлю, все, думаю, решим. А сейчас давай еще по одной, так сказать за дело наше, чтобы все получилось. – И он снова разлил хлебное вино по стаканам.
* * *
Не успел появиться дома, как опять начались охи и ахи. Лизка сразу же заявила, что он самый красивый парень, которого она знает. И что она, когда придет время выходить замуж, только такого и будет искать. Мать на ее заявление только улыбнулась и махнула рукой, мол, что с малолетки взять.
Отец появился только вечером и за ужином сказал:
– Надо пошить еще два комплекта формы, чтобы можно было переодеться, но ты же растешь. Так что закажем один, а кроме того, необязательно ходить в академии в форме. Ксения Федоровна повелела надевать ее только на торжественных построениях. Но и в очень простых одеждах тоже не следует ходить, ты же не голодранец, а княжич. Так что, мать, ты займись этим, обряди сына как положено.
Мать только головой кивала с улыбкой на лице.
– Не будешь ходить в одном и том же, так что завтра отправляйтесь заказывать мундир да повседневную одежду. Да, и еще одно, – проговорил отец, когда после ужина они остались наедине. Немного помялся, подбирая