— Настолько с нетерпением, что последнюю вручили убийце вместе с гонораром за мое устранение?
— О чем ты? — удивилась она.
— Первый раз, когда меня пытались убить, при убийце была моя фотография, во второй — фотография завещанного мне осколка реликвии.
Я говорил, внимательно за ней наблюдая. Но кроме удивления никаких других эмоций на ее лице не появилось. Возможно, она хорошо умела владеть собой, а возможно, и действительно убийц не нанимала.
— Впервые слышу о покушениях на тебя.
— Максим Константинович в курсе. Наверное, он решил вас не расстраивать тем, что в семье завелся убийца.
— Ерунда. Я тебе сейчас докажу, что все твои фотографии у нас в целости и сохранности.
Она встала тяжеловато, но из гостиной буквально вылетела, по дороге у кого-то потребовав, чтобы нам принесли чай.
Чай принесли, а она все не возвращалась. Мы уже начали подумывать, не пора ли уйти по-английски — все равно никто ухода не заметит, как в гостиную вернулась княгиня, потребовала заварить остывший чай заново и, как только прислуга покинула гостиную, сказала:
— Произошла трагическая случайность. После смерти Кости все его личные бумаги сожгли. К сожалению, среди них, похоже, оказались и твои фотографии. Какая жалость, ты был таким очаровательным малышом, а вырос в столь замечательного юношу. Тебя не затруднит подарить мне новую фотографию? А лучше — семейную, чтобы я любовалась на вас с Наташей.
Не нужно было обладать навыком интуиции, чтобы понять, что княгиня врет. Разве что я не мог с ходу сообразить: обнаружила ли она исчезновение последней фотографии и решила сказать, что сожгли все, или дело в другом.
— У нас пока нет ни одной общей.
— Неужели? Как это вы упустили возможность сделать свадебную фотографию? Это же память на всю жизнь… Впрочем, подозреваю, что Василий Петрович не согласился бы отдать дочь за столь мало обеспеченного молодого человека, каким является Петя, так что до фотоателье вы не дошли. Правду пишут, что вы встретились на месте возрождения реликвии?
Говорила она спокойно, доброжелательно даже, только правая рука внезапно сжалась в кулак. Вот и причина, почему нас обоих в гости пригласили: из первых рук хотят узнать, что же там произошло.
— Неправда, — ответил я. — Мы и раньше встречались.
— Но в церковь-то вы отправились после того, как реликвия собралась, — нетерпеливо продолжила княгиня. — Почему?
— Поняли, что друг без друга нам никак, — спокойно ответил я.
Княгиня на романтическую вводную внимания не обратила, волновало ее совершенно другое.
— Что вы там делали?
— Проверяли состояние моего имущества. Я дом в Тверзани купил, когда она еще была в зоне. Сейчас вот продаю, потому что с Василием Петровичем мы характерами не сошлись.
— Он вспыльчивый, Петя, но и отходчивый.
Ага, пару миллионов компенсации получит — подумает, прощать или нет. С другой стороны, если даже Валерон не нашел, чем у Куликова можно компенсировать злоумышление на меня, князь имеет причины для вспыльчивости.
— Мы с Наташей решили пока туда не возвращаться, правда, дорогая?
Наташа скромно кивнула, промолчав. Но, похоже, наши взаимоотношения с семейством Куликовых волновали княгиню Воронову в последнюю очередь, потому что она, отбросив все условности, довольно жестко сказала:
— Петя, не юли. Ты же понял, что меня интересует процесс восстановления реликвии.
— Разумеется, Мария Алексеевна.
— И? Слушаю тебя, — окончательно перешла она на командирский тон.
— Почему вы думаете, что я вам хоть что-то расскажу? — удивился я. — Это не такая информация, которая отдается бесплатно.
— Торгашеское влияние сразу видно. Все переводят в деньги, — презрительно бросила она. — Если бы ты получил соответствующее воспитание, то понимал, что вещи, важные для семьи, не продаются.
— Я и не собираюсь продавать или отдавать даром информацию, которая важна для нашей семьи. Моей и Наташи. Вы моей семьей не являетесь.
Она оскорбленно дернулась.
— Я твоя бабушка. Родная.
— Вы об этом вспомнили, когда что-то понадобилось от меня. До этого вам было ровным счетом на меня наплевать, — отбрил я. — Настолько, что вы много месяцев не замечали пропажи фотографии, которая была передана наемному убийце.
— Глупости, Петя, — чуть нервно ответила она. — Никому не выгодна твоя смерть. Ты ничего от нас не наследовал. Мы бы ничего не наследовали после тебя.
— Кроме куска реликвии, которую я, в отличие от остальных Вороновых, сохранил.
— Что толку от одного осколка, если нужна целая реликвия? Целая и работающая. Давай поговорим прямо. Что ты хочешь за информацию?
— Ничего, Мария Алексеевна. Мне невыгодно ею торговать.
— Неужели собираешься использовать сам? — с насмешкой спросила она.
Я хотел было спросить, а зачем иначе бы мне покупать особняк Вороновых внутри зоны, но промолчал, потому что интуиция взвыла. Это могло означать только одно: до полной регистрации продажа может быть опротестована, а значит, нужно сначала решить этот вопрос, а потом уже сообщать Марии Алексеевне, что владелец княжеского особняка — я.
— Думаете, не справлюсь? — ответил я вопросом на вопрос.
— Думаю, одного желания мало. У тебя нет ресурсов для удержания власти.
— Пока нет.
— Петя, ты рискуешь тем, что Антоша вызовет тебя на дуэль. У него только Искра 39 уровня. Ты уверен, что выстоишь против него?
— Я уверен, Мария Алексеевна, что вы его отговорите, поскольку не захотите лишаться любимого внука.
На этих словах я призвал свою Искру, которая при моем шестьдесят втором уровне и двойном сродстве к огню выглядела куда внушительней того, что мог бы продемонстрировать кузен. Только вот, взглянув на княгиню, я обнаружил совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал.
— Потрясающе. Петя — ты истинный сын своего отца. Он тоже был необычайно талантлив в магии.
Похоже, в этом доме любимый внук сменился, а у старого любимого внука появилась еще одна причина желать мне смерти.
Глава 15
К радости от знакомства с бабушкой добавилась радость от знакомства с кузеном, который явился аккурат после моей эффектной демонстрации Искры. Я даже не успел толком рассказать чрезвычайно возбудившейся княгине, как добился столь выдающихся достижений на почве магии. Вариант близости к зоне ее не устроил, она почему-то уверилась, что