— Конечно, — тихо говорит Кэт.
Её светлые волосы теперь короткие и дерзкие, в отличие от длинной косы, которую она носила, когда я впервые встретил её. Я думал, что все девочки достигают половой зрелости к восемнадцати годам, но у неё появилось более округлые формы: её грудь натягивает футболку, а шорты обтягивают её объёмную задницу. Пока я разглядываю Кэт, Лили берёт её за руку, и они вдвоём идут по тропинке к бревенчатой хижине.
В комнате есть ещё несколько вожатых с детьми, в основном с ровесниками Лили. Я нигде не вижу Мэллори, и мне приходит в голову мысль, что, возможно, мне следует попытаться перевести её в нашу группу. Может быть, это успокоило бы её.
Но через минуту Кэт начинает рукодельничать, а Лили болтает с мальчиком напротив неё. Она не искала меня, поэтому я подхожу попрощаться.
— Я поехал на работу. Вернусь за тобой в конце дня, — шепчу я ей на ухо.
— Пока, пап. — Она целует меня в щеку и быстро поворачивается, чтобы рассказать своему новому другу о своем дяде Дейне и обо всех плохих словах, которые он сказал.
Прекрасно. Она научит всех детей плохим словам в лагере.
Не в силах признать поражение, в невозможности заставить Кэт признать нашу общую историю, я решаю подойти к ней, прежде чем уйти.
Она стоит ко мне спиной и разговаривает с другим вожатым. Рыжая, с которой она разговаривает, замечает меня и переводит взгляд с Кэт на меня. Наконец, Кэт оглядывается через плечо и поворачивается ко мне лицом, хотя и делает шаг назад. Она, наверное, думает, что я какой-то папочка-извращенец, который постоянно пялится на неё, трахая глазами.
— Могу я поговорить с вами секунду? — спрашиваю я, и она вытирает руки бумажным полотенцем, которое держит в руках, и направляется к двери, не удосужившись дождаться меня.
— Катерина Сантора? — спрашиваю я, и она кивает, на её лице нет ни капли узнавания.
— Да, вы отец Лили. — Она выставляет руку передо мной. — Рада знакомству. Значит, обычно она не такая застенчивая?
Кажется, она меня совсем не узнала. Наверное, так всё же лучше. По крайней мере, я знаю, что она не будет отыгрываться на моей малышке, за моё плохое поведение.
— Да, это редкость. Я предполагаю, что это из-за переживаний первого дня.
Она кивает.
— Ну, сейчас она хорошо приспосабливается. В лагере есть ваш номер, так что я позвоню вам, если возникнут проблемы. — Она собирается уйти, и я знаю, что у неё, наверное, миллион дел, но я не могу не попытаться понять, действительно ли она меня не узнала.
— Да, хорошо.
Она улыбается и начинает идти обратно в хижину.
— Я Маркус, — кричу я, и её шаги застыли.
Она медленно поворачивается, и лёгкая улыбка украшает её губы.
— Маркус Кент, — я называю своё полное имя, ожидая реакции.
— Приятно познакомиться, мистер Кент. Не волнуйтесь. Мы хорошо позаботимся о Лили.
Затем она исчезает внутри салона.
Больше я от нее ничего не добился. Просто пшик. Нада. (прим. исп. Ничто) Ни намека на то, что я вообще существовал в её прошлом.
— Маркус! — кричит Дейн, и я посмотрел на холм и вижу, что он смотрит на меня сверху вниз с телефоном в руке.
Я тащусь обратно вверх в гору, в голове у меня полный кавардак. Дэйн смотрит какое-то видео, когда я поднимаюсь.
— Видел Ниндзя войны? Я думаю о том, чтобы построить Первый для Тоби.
— Первый что? — спрашиваю я, пока мы идём к стоянке. — Полоса препятствий? — Серьёзно, откуда он взял эту хрень?
— Да, чтобы отвлечь моего от электроники.
— Сломанная рука — лучше компьютерных игр? — Я качаю головой про себя.
— Да ладно. Мой сын подготовлен к такому.
— Почему бы тебе просто не ограничить время на его игры? — спрашиваю я, роясь в кармане в поисках ключей.
Когда мы подходим к стоянке, я вижу, что большинство мам стоят кучками и болтают. Гаррет предупреждал меня об этом. Они здесь по одной из двух причин. Они сплетничают или ждут одиноких папочек.
— Ты же знаешь, я ненавижу правила, — комментирует Дейн.
Мой взгляд останавливается на мамочке, которая определенно меня знает, Кристал. Она мать одиночка трёх мальчиков. Она милая и все дела, но по мне, слишком часто суёт свой нос в чужие дела. Кроме того, Кристал напориста, а я не очень люблю женщину, которая преследует то, что хочет, как лев, охотящийся за своим ужином.
— Что? — спрашиваю я, забыв, о чём мы говорили.
— Компьютерные игры. Забудь об этом, я задам этот вопрос в группе сегодня. — Он отмахнулся от меня.
Мы вдвоем проходим мимо Кристал и её банды других мам.
— Привет, Маркус, — воркует она. — Дейн.
Дейн останавливается, и мне хочется схватить его за руку, чтобы он продолжил двигаться.
— Кристал, хорошо выглядишь. — Он подходит ближе к ней, и она сужает глаза. — Ой, прости, тебе нужен Маркус, верно? — Он усмехается. — Маркус, приятель, ты нравишься Кристал, — кривляясь, шепчет он мне, и все мамы смеются. Меня перенесло обратно в среднюю школу с его выкрутасами.
— Мне нужно в магазин, — говорю я. — Рад был снова вас всех увидеть. — Я киваю и ухожу, Дейн следует за мной. Я вежливый и учтивый, но я уверен, что все они думают, что я мудак, потому что они мне неинтересны.
— Увидимся вечером! — кричит Дейн, залезая в машину.
Когда я вставляю ключ в замок зажигания, моё внимание привлекает ярко-красная спортивная машина на стоянке. На заднем лобовом стекле наклейка Беркли.
Она должна была вспомнить меня. Меня же невозможно так легко забыть, я же прав?
Глава 3
Катерина
Когда я подняла коробку себе на бедро и пошла через парковку, я могла поклясться, что увидела Маркуса Кента, стоящего у пикапа, с отвисшей челюстью и уставившегося на меня. По моему телу пронеслась дрожь смущения, гнева и, неохотно признаюсь самой себе — жара.
Только после того, как я решила устроиться на работу в «Лагерь Высоких сосен» и искала квартиру, я поняла, что ближайший маленький городок — это Бухта Предела. Тогда я поняла, что есть небольшой шанс столкнуться с человеком, которого мысленно назвала «самым большим мудаком». Его магазин по-прежнему работает, и мой отец до сих пор каждый год приезжал сюда, чтобы Маркус проверил ему яхту.
После того, как он унизил меня шесть лет назад, я никогда больше не хотела его видеть. Ладно, это ложь.