Быстро, как только могли, не ломая костей, они пронеслись по лестнице вниз. По пути Алекс барабанил в каждую дверь, крича что-то о землетрясении.
Эла надеялась, что эти люди достаточно скоро поймут, что к чему, и догадаются покинуть свои жилища. Ведь на самом деле в Париже не бывает землетрясений, и она даже не представляла, как люди станут реагировать на то, о чем они до сих пор знали только из новостей.
На улице царил еще больший хаос. Уже произошло множество несчастных случаев, повсюду о землю бились цветочные горшки и разные другие предметы.
– Что, черт возьми, происходит? – воскликнула Сирена, уверенно оттащив какого-то ребенка из-под декоративного ангела, сорвавшегося с чьего-то балкона.
Рыдающее дитя бросилось прямиком в объятья отца.
Вновь раздался тот громкий стон. Эле казалось, что она почти видит, как лопаются камни. В памяти возник образ катакомб. Повсюду двигались стены и вышагивали сонмы мертвецов.
– Мертвые восстали, – выдавила она. – С Ори что-то случилось!
Она не понимала, откуда знает это. Дозволила ли ей супруга того чародея краткий взгляд в парижскую преисподнюю? Может быть. Или же она просто поверила своей интуиции.
Алекс выругался.
– Ладно! Мы должны…
Что должны, они уже не узнали. Потому что вдруг мостовая разверзлась мощным разломом, стремительно поползшим к ним.
Эла и Эм отшатнулись к стене дома; не удержи Элу Эм – она, должно быть, все же свалилась бы в открывшуюся бездну. Сирена и Улисс спаслись на другой стороне улицы – и только Алекс оказался недостаточно быстр.
Загребая руками, он рухнул во тьму, возникшую прямо под его ногами.
– Алекс, нет! – услышала Эла вопль Сирены.
Из разлома сочилось голубое мерцание – но не чистый свет рун, уже почти полюбившийся Эле. Нет, эта голубизна была тусклой и больной, трепетала, словно липкие пальцы, и обвивала разбегавшихся людей, чтобы утянуть их с собой.
Из глубины донесся неразборчивый крик. От Алекса не осталось и следа.
– Это испепеленные чары! – прогремел Улисс.
Сквозь поднявшуюся пыль Эла видела, как он и Сирена едва вырвались из алчных пальцев.
Эм рядом чертыхнулся.
– Встретимся в катакомбах! – рявкнул он.
– Осторожно! – Эла толкнула его, так что в последний миг он избежал магических объятий.
Она не знала, в чем именно было дело. Но это было и не нужно, чтобы понимать, что ни в коем случае нельзя позволить им коснуться себя.
У нее перехватило горло при мысли, что Алекс упал туда.
– Алекс – чертовски крепкий и сильный хранитель, – напомнил Эм, увлекая ее вниз по улице, прочь от средоточия испепеленных чар. – Если кто-то и справится с этим, то это он! А мы лучше проследим за тем, чтобы уйти невредимыми.
Отовсюду несся шум разрушаемого камня. Воздух был полон магии. Но не той магии, что напаивала Элу, что обостряла ее взор, – нет. Такой, что рвалась к ней, наполняя легкие неприятной тягостью.
– Это происходит повсюду, – прошептала она. – Что же, черт побери, творится внизу?
Глава XXXIII
Алекс
Кашляя и задыхаясь, Алекс поднялся на ноги. Кругом на землю сыпались мелкие камешки, и кожа его была покрыта слоем пыли. Пыль висела и в воздухе, и различить что-то удалось не сразу. Ему вспомнилось ужасное чувство падения. В отчаянии он пытался уцепиться за что-нибудь – и все же вместе с обломками рухнул в парижскую бездну.
Постепенно взор прояснялся. Заслышав тихий шорох, Алекс резко обернулся. Во тьме ответвляющегося коридора таилась некая фигура. Когда на ее лицо упало немного света, Алекс различил острые уши.
Он тут же опустил оружие, до того инстинктивно вынутое, и почтительно склонил голову.
– Ты спас меня?
– Да. Ты упал с поверхности. Испепеленные чары хотели пожрать тебя. Я вытащил тебя оттуда.
– Разлом открыл вход в ваше царство, – заключил Алекс.
– На его границу, – поправил представитель Древнего народа, жившего глубоко в катакомбах. – Мы пытаемся спасти людей, упавших сюда. Однако большинство из них были тут же поглощены.
Испепеленные чары… У Алекса свело живот. Если столь многие чародеи пожраны магией, из этого может родиться некая сущность – бестелесная тварь, состоящая только из магии и алчущая все бóльших жертв, чтобы напитаться ими. Словно гигантский левиафан, щупальцами отправляющий себе в пасть корабль за кораблем.
Не в этом ли разрешение загадки пропавшего амулета? Если бы заговорщики вручили своему слабому соратнику слишком сильный амулет, он был бы испепелен при первом же применении магии.
– Что происходит? – спросил Алекс.
Фигура в тени издала недовольное шипение.
– Мы не знаем. В катакомбах много людей, которым здесь нечего делать. Они пытаются попасть в Зал Мертвых.
Алекс так и полагал. Но это значило также, что следует торопиться: вероятно, источники испепеленных чар возникли потому, что отступники пытались силой пробить себе вход.
– Вновь благодарю тебя за помощь, – обратился он к тени. – Мне нужно глубже в катакомбы.
– Конечно. Избери этот путь, он и теперь еще кажется свободным, – откликнулась фигура – и вовсе исчезла из поля зрения Алекса, освободив проход.
Алекс поспешил во тьму. Уже спустя несколько развилок, через которые он стремительно продвигался глубже, он знал, что подразумевала фигура: в катакомбах еще никогда не царил такой шум. Отовсюду доносились смятенные и исполненные боли вопли. Алекс едва мог представить себе, сколь ужасно, должно быть, рухнуть в эти переплетенные коридоры, вовсе не видя сотворившей это магии. Этим людям, должно быть, кажется, что они сражаются с призраками. Конечно, в конце концов Кругу это поможет выдумать убедительное объяснение: что-нибудь с обрушившимися шахтами и вырвавшимися газами. Или с разрушенной нарколабораторией, откуда высвободились ядовитые галлюциногенные испарения.
Если только Круг и Париж переживут эту ночь. Добейся отступники успеха – будет совершенно безразлично, во что верят люди. Тогда они столкнутся с тем, что не могли себе представить даже в худших снах.
– На помощь! На помощь! – Его мрачные мысли прервал панический зов.
Не раздумывая, Алекс избрал неверный для себя коридор и побежал на зов.
– Осторожно! – Предупреждение донеслось до него в последний миг, когда он хотел ворваться в маленький зал впереди.
Споткнувшись, он замер. Прямо перед ним открылась бездна, где упавшие сверху обломки пробили пол. Некоторые плиты еще держались, и на них толпились выжившие. Двое из них прямо теперь карабкались по обломкам вверх и рисковали упасть, когда в руках иссякнет сила. Они были