Встав явно не с той ноги, я решила перебраться на лежанку, раздеться и еще немного поспать, но сон ни в какую не лез. Пришлось вставать и снова шнуроваться-одеваться. Это еще хорошо, что у меня был один корсет с передней шнуровкой, а то я бы вообще не смогла нормально сама одеться.
И пока я кряхтела над этим устройством в дверь постучали. Вообще-то Бороник не только не стучал в дверь, но и обычно вообще ее не закрывал. Стояла теплая погода, а нагретая за время приготовления еды печь, только усложняла ситуацию с температурой внутри помещения.
— Кто хочет войти? — запинаясь и ломая язык, я попыталась изъясниться на общем наречии.
— Должник твой хочет, — раздался веселый ответ на эльфийском.
— О, проходи, проходи. Ты же врач, тебе не привыкать, — предупредила я его.
Дверь как-то неуверенно полуоткрылась и в дверь сначала проникло ухо. Потом, видимо, удовлетворившись шумами, в дверь проникла голова, но только на половину. Испуганный глаз осмотрел помещение, но ослепленный ярким солнцем, видимо ничего не обнаружил.
— Входи, входи, чего испугался? — на выдохе прокряхтела я.
— Лида, слушай, сколько тебе лет? Ты кряхтишь, как старушка.
— Тридцать два, но спрашивать у девушки о возрасте неприлично.
— Почему? — искренне удивился ушастый, совсем как ребенок.
— Потому что девушке всегда столько лет, на сколько она выглядит.
— Ерунда какая-то. Забудь этот бред. Давай помогу, — он тут же схватился за мои тесемки.
Совместными усилиями мы наконец-то справились с корсетом. Я и не думала смущаться этого белобрысого паренька, а он, в свою очередь, терпеливо ждал окончания моей экзекуции.
— Ну пойдем, покажешь свои шмотки, начнем с них, а потом и тобой займемся.
Я подвела Вовку к своему «творению» — стиральной запруде. Он посмеялся, а потом достал из кармана какую-то кочерыжку. Швырнул ее в воду, следом отправил туда же мои вещи и принялся совершать какие-то пассы руками. Вода в запруде вспенилась и завертелась. Минут через пять все стихло.
— Теперь осталось только прополоскать, но можешь оставить вещи здесь, они сами прополощутся, естественным путем, — улыбнулся он мне.
— И все? — не поверила я своим глазам.
— Нет, теперь твоя очередь, — он как-то хитро на меня взглянул и достал из своей видавшей виды наплечной сумки уже знакомую мне «чудо-лейку». Такой меня в эльфийском дворце умывали.
— А где мыться будем? — потупила я взгляд, понимая, что раздеться придется донага.
— А где хочешь? — спросил он, набирая воду из источника.
— Да хоть тут, все равно сюда никто не заглядывает.
— Заглядывает, просто ты их не видишь, — огорошил меня Вовка.
И тут мне пришлось выслушать целую лекцию о магических существах, населяющих разные уголки мира. Оказывается, есть нечто вроде домового практически в каждом доме, помогающего хозяйке по хозяйству; есть русалки — болотные и озерные, озорные и коварные, уводящие чужих мужей и топящие их; а есть что-то вроде лешего, в данном случае — приморского лешего, который следит за обрывами и границами моря, подсаживает деревья где нужно, отгоняет людей от заповедных мест и не дает рыбакам вылавливать больше рыбы, чем положено.
— А у Бороника в доме есть домовой дух? — поинтересовалась я задумчиво.
— Нет. Хозяйки в доме давно не было, вот и сбежал дух к другой, более рачительной. А ты как призвать духа не знаешь, да и вряд ли он отзовется.
— Это еще почему?
— Так немагичная же ты. Они хоть тебя и видят и слышат, но общения между вами все равно быть не может, — пояснял он мне, как маленькому ребенку.
— Ясно, — кивнула я и предложила пойти в дом, раз уж там точно никого нет.
После этой немного смущающей процедуры я попросила лекаря осмотреть Бороника на предмет больных зубов, а также мы обсудили предстоящую поездку в сторону болот к травнице. Решили взять напрокат повозку с двумя лошадками и кучером и оставить их прямо перед болотами. Все равно обычная лошадь дальше не пойдет, уверил меня Лекарь, а у меня с лошадьми отношения сложные, долго синяки заживают на том самом месте.
Оказалось, что ехать на повозке мы будем дня три, а потом еще неделю пешком по болотам пробираться, и то, если леший местный нам позволит. Леший там особенный, не просто дух, как обычно, а человек. Маг очень высокого уровня, который после последней войны плюнул на общество и перебрался жить к болотным русалкам. И теперь он далеко не всем путникам дает право прохода по своей территории. Может закружить даже опытного мага, и придется тому пользоваться очень дорогим телепортом. Да еще и брагу из болотных ягод каких-то любит выпить, а потом веселится над путниками.
Решили мы тронуться в путь через пару недель, как только Вовка уладит свои местные дела. А я тем временем задумала смастерить что-нибудь эдакое, что пришлось бы по нраву болотному лешему. Вечно плутать по трясинам, знаете ли, не улыбалось. Схватила кастрюлю, недавно принесенную Бороником, наполнила ее морской водой и выставила на солнце, надеясь выпарить крепкий соляной раствор.
Всю следующую неделю меня третировали бабки. Таскали по своим избам, словно я эксперт по проведению выборов главной бабы на деревне. Зато готовить не приходилось — закармливали на «попробовать» своей пресной стряпней и, охая, сокрушались о моей немагичности. А потом еще и гостинцы в виде своих кулинарных потуг с собой давали, чтобы Бороник оценил. Бороник даже слегка округлился на этих «дарах» и стал выглядеть пристойнее. А уж после того, как я, не без помощи Вовки, перестирала и высушила всю его одежду, он и вовсе защеголял в чистом и спал в нормальной мужской пижаме.
И улыбаться Бороник стал чаще. Больные зубы исцелились, а один из выпавших вдруг начал расти заново, что вызвало у меня приступ дикой зависти. В свое время мне пришлось не только отвалить кучу денег за операцию по установке железного штыря в челюсть, но и потратить уйму времени и нервов.
Зато солевой раствор удался на славу. Правда, пришлось пять дней подливать воду, но я все же засолила местных кальмарчиков и развесила их на солнце сушиться. Чтобы отгонять мошкару, я целыми днями просиживала у импровизированной сушилки, разводя костер из особо дымных местных веток. Так что на второй неделе Бороник уже сам бегал по избам старушек. Жизнь рыбака, судя по его внешнему виду, налаживалась. А я теперь готовила только для себя, да и то