Я моргнула, а потом поняла, что слеза скатилась из уголка глаза. Быстро вытерла её и встала, а затем наклонилась к дочке, чтобы обнять её.
— Нет, уже всё прошло.
— Я выздоровела, — спокойно проговорила она, чтобы утешить меня.
— Слава богам, милая! — я крепко прижала её к себе и вдохнула аромат детского лавандового шампуня, которым мы мыли её волосы. — Пошли умываться, переодеваться и готовить завтрак.
Дочка улыбнулась. Она была моим маленьким светловолосым чудом.
Мы занялись утренними делами. Арина пересказывала мне сказку, которую ей читала на ночь мадам Прайя. В ней был добрый принц, который спас девушку, а потом полюбил её, и они поженились.
Отличная сказка, дочке понравилась.
Только вот в жизни всё не так. Привыкая к таким добрым сказкам, как потом тяжело разочаровываться в реальности.
Но я улыбнулась и спрятала свои мысли от малышки.
Она была слишком не по годам развитой и рассудительной.
А ещё иногда мне казалось, что она видит меня насквозь. Её карие, почти чёрные, пронзительные глаза порой пугали.
Впрочем, у меня были такие же.
А в сочетании с её светлыми, почти белокурыми волосами это выглядело… жутко красиво.
Какой-то потусторонней красотой.
Мы с дочерью дурачились у зеркала в ванной, чистя зубы и корча смешные рожицы. Арина стояла на деревянном стульчике. У неё была паста со вкусом клубники, у меня — мятная.
Мы с ней были так похожи.
И это снова особенность моих генов. Я тоже была похожа на маму.
Высокие скулы, выразительные черты лица, изогнутые брови, пухлые губы. Всё как под копирку, и у дочери то же самое.
«Порода видна», — как говорил тот ректор.
Только вот моего рода тут, в этом магическом мире, не существовало.
А ещё говорят, если дочь похожа на отца, то обязательно будет счастлива.
Не верила я в это.
Только вот я была похожа на мать, и, может, поэтому в личной жизни у меня не сложилось?
Как и у мамы…
Как и у бабушки…
Семейный рок.
Или проклятие.
Мы сполоснули зубы, показали друг другу белоснежные улыбки и рассмеялись.
Болезнь у Арины, правда, отступила. Так же внезапно, как и началась.
Потом мы с дочерью переоделись и пришли на кухню. Там уже сидела и пила чай мадам Прайя. Мы поздоровались, Арина побежала обнять её, и они принялись болтать.
Я приготовила кашу себе и дочке. Мадам Прайя вежливо отказалась, сказав, что уже позавтракала.
И всё было хорошо, пока в дверь не постучали.
Я сразу напряглась.
Гости ранним утром никогда не предвещали ничего хорошего.
Я просто чувствовала это всем своим существом.
Глава 9
Мадам Прайи как раз посмотрела на меня, а потом в сторону двери. Я пожала плечами.
Снова раздался стук. Я посмотрела на дочь. Мадам Прайя молча кивнула, а потом придвинула кашу к Арише.
Я вышла из кухни, но успела заметить, как замерла дочка, как напряглись её плечи.
Предчувствие просто заорало внутри меня. А потом потянуло… холодом.
Дар проснулся.
Я распахнула дверь и уже догадывалась, кого увижу. Сколько раз это уже было? Сбилась со счёта.
На пороге стояла женщина средних лет, облачённая в строгий чёрный наряд, от которого веяло скорбью.
Её платье, длинное и без единой лишней детали, было выполнено из плотной ткани, слегка поблёскивающей в свете утреннего солнца.
На плечи был накинут тонкий черный кружевной платок, спадающий до локтей, а на голове — аккуратно посаженная чёрная шляпка с вуалью, скрывающей половину её лица.
Руки в чёрных перчатках были сложены перед собой, пальцы чуть подрагивали, выдавая волнение.
Её глаза, покрасневшие от слез, смотрели прямо на меня с оттенком печали, которую невозможно было не заметить.
— Доброе утро… — прохрипела она скрипучим, сорванным голосом.
— Доброе.
— Я… меня… мне… — женщина никак не могла решить, с чего начать. Она замялась, сжимая маленькую чёрную сумочку. — Марта сказала… а ей… Луиза…
— Я поняла.
Сарафанное радио, мать его.
Значит, из города скоро надо будет уезжать. Но как быть с меткой? Тогда решу вопрос с Дорианом, а уже потом буду думать о переезде.
— Могу… я… войти… я… — запнулась женщина.
Я обернулась и отрицательно покачала головой.
— Подождите здесь, — Затем посмотрела за спину женщины и увидела того, кого так усердно игнорировала.
— Ваши глаза… они… — голос женщины дрогнул от страха, но она не сдвинулась с места.
— Пугают? — усмехнулась я. Только весело мне не было.
Такие же глаза сейчас будут у Арины.
А я не хотела, чтобы моя малышка видела это.
Не хотела, чтобы сталкивалась с другой стороной дара.
Я закрыла дверь перед женщиной, глубоко вздохнула, натянула улыбку на лицо, чтобы не пугать Арину и мадам Прайю.
Затем вернулась на кухню.
— Мадам Прайя, могу я отойти часа на два-три? Очень нужно.
— Конечно, дорогая. А мы пока с Аришей сходим в парк покормить уточек.
— Замечательно.
Дочь аккуратно отложила свою маленькую ложку и повернулась ко мне. Её зрачки были расширены, карие глаза стали почти чёрными.
Мне нужно было торопиться.
Подошла к Арине, поцеловала её.
— Всё хорошо, малышка. Я постараюсь быстро.
— Ты поможешь ему? — спросила она.
— Да.
Арина улыбнулась и продолжила есть кашу.
Я сжала руку мадам Прайи, улыбнулась на прощание, подхватила сумку в коридоре и вышла.
Женщина продолжала топтаться на пороге.
Я посмотрела на молодого мужчину в рубашке, жилете и строгих брюках. Он был неуловимо похож на женщину. Из этого можно было сделать вывод, что это её сын.
Покойный сын, который не нашёл своего покоя.
Полупрозрачный силуэт утвердился в том, что я вижу его. Он медленно поднял руку в сторону кэба, на котором приехала женщина.
Я кивнула.
— Пойдёмте, — поторопила я женщину.
— К-куда?
Я настойчиво потянула её в сторону кэба, усадила на скамейку, закрыла дверцу на крючок, постучала по деревянной перегородке, и кэб двинулся.
— Как вас зовут? — спросила я.
— Мари Стюарт.
— Госпожа Мари, вы сына потеряли?
— Да, — женщина тяжело и рвано вздохнула. Ей было больно.
— Он сейчас здесь и хочет вам что-то показать.
— Где? — она заозиралась.
Он действительно сидел рядом с матерью и смотрел на неё. На его лице была безмятежная, умиротворяющая улыбка.
— Как он? — спросила женщина. Голос дрожал.
— Думаю, он не чувствует боли, если вы об этом. Ему спокойно.
Женщина снова судорожно вздохнула, достала платок и посмотрела на пустое сиденье рядом с собой.
Я отвернулась от пары и посмотрела в окно. Дала время женщине на тихое горе.
Дар видеть призраков был очень тяжёлым.
Но