— А вы ещё кто такие?! Как вы себе позволяете лезть в семейный разговор?! Видимо, генерал совсем распустил этот маленький и никчёмный отдел! Я добьюсь аудиенции у Императора — и очень скоро эту клоповню сотрут с лица земли!
— Ваше светлость, прошу вас быть осторожнее в словах… и намерениях, — тихо, но твёрдо произнесла Варвара Николаевна.
Я машинально шагнула вперёд, заслоняя её собой. Не хватало ещё, чтобы она нарвалась на гнев этого человека. Не стоит ей светиться добром перед тем, кто его всё равно не оценит.
Кивнула Василию, отвечая на его тревожный взгляд. Да, это семейный вопрос. И не хочу, чтобы мои товарищи становились частью этого фарса.
Я позволила силе окутать мои слова, вложить в них твёрдость и холодное спокойствие. На удивление, всё внутри было ясно — никаких сомнений. Только я, моя ярость.
Чем больше людей собиралось в комнате, тем легче я улавливала эмоции каждого — страх, презрение, раздражение. Они били по мне невидимым молотком, я понимала всех — до боли, до искры перед глазами. И от этого хотелось как можно быстрее все прекратить!
Стало легче сразу, как только почти все вышли из комнаты. Остались лишь я и «папенька» — с его кривой, издевательской усмешкой, от которой веяло ледяным холодом. Теперь, когда никто не мешал, я могла до конца разобраться в его эмоциях.
По спине пробежал холодок ужаса, но я изо всех сил старалась сохранить маску уверенности.
— Итак? — скрестила руки на груди. — Что вам на самом деле от меня нужно? Не похоже, что вы так уж печётесь о благочестии своей дочери, раз позволили ей уйти в другой мир, где очевидно другие нравы — и, что самое главное, никакого контроля у вас над ней там нет. Так, может, объяснитесь? Почему ваше столь скоропостижное появление в этом доме совпало с первыми заголовками в газетах о нас?
Слова мои, похоже, пришлись не по вкусу. Морщина прорезала его лоб, а уголки губ опустились — как у печального клоуна.
— А ты, оказывается, не так проста, как хочешь казаться, — недовольно процедил он. — Жена мне все уши прожужжала, какая ты низкорожденная, без капли аристократической грации… а ты, выходит, просто умеешь прикидываться.
— Ошибаетесь. Я ни под кого не прикидываюсь. Это вы судите всех по себе, — парировала я.
Это действительно была правда. Я это чувствовала каждой клеткой. И видела, как с моего собеседника срывается шелуха. Я никогда не была простой, просто заблудилась. Но теперь — встала на свой путь.
— Как бы там ни было, ты обязана доиграть свою роль и выйти замуж за жениха нашей Полины! — резко сказал он. В его голосе звенела злоба, но я почувствовала ещё кое-что: жажду и страх. — Тебе тут недолго оставаться. А нашей дочери ещё жить да жить, свою семью строить. Так что пользуйся нашей добротой — и не перечь мне.
Он усмехнулся своей коварной улыбкой, как будто поставил точку. Очевидно, больше он от меня ничего не ожидал, потому что сразу развернулся и направился к выходу.
— Я никуда не пойду. А вам советую как можно быстрее вернуть свою дочь в этот мир — не трогая меня, — спокойно обошла собеседника, стараясь не выказывать страха.
— Слушай сюда, нечисть! — процедил он сквозь зубы. — Твой язык и так чуть не довёл тебя до жертвенного алтаря. А если хочешь ещё хоть день побыть в теле моей дочери — немедленно пойдёшь за мной! Думаешь, я не знаю, кто за тобой охотится? Да тебе просто повезло, что моя репутация в определённых кругах пока сдерживает цепных псов. А то бы ты уже давно лежала в подвале с каменными стенами — и помогала правильным силам обрести мировое господство.
Он навис над моим ухом, голос стал ядовитым шёпотом, от которого по спине пробежал холодок.
— И улыбнись, доченька. Ведь каждая барышня мечтает о свадьбе с прекрасным мужчиной, — добавил он вкрадчиво, с тем особенным оттенком голоса, в котором было всё, кроме счастья.
А я слушала. И мотала на ус. Кажется, круг заговорщиков сужается. И, конечно же, в центре — я.
— С кем это вы собираетесь сыграть свадьбу, Полина Константиновна?
Этот голос… Спокойный, уверенный, с лёгкой хрипотцой — я узнаю его из миллиона.
От стыда зажмурилась. Вот уж кто точно не должен был услышать конец этого разговора...
Арт и несколько промо для читателей
DZiiLHsz Как отомстить дракону. Измена QBmNid3s Охота на истинную. Темный дракон не умеет любить
Глава 28 На какой стороне генерал?
Пострадать от неловкости мне, как водится, не дали. Дмитрий Львович быстро вывел меня за дверь и плотно её прикрыл, оставив только «папеньку».
Такое бережное ко мне отношение согревало душеньку.
Но вот сила… Она не собиралась успокаиваться. Казалось, я вижу душу каждого в этом доме. Аура генерала — тёмно-зелёная, плотная — будто стремилась прикоснуться ко мне, укрыть, но её что-то сдерживало.
На миг я подумала коснуться мужчины, услышать его мысли, как раньше, но одёрнула себя. Подслушивать нехорошо, даже если очень хочется.
В холле увидела Варвару Николаевну, которая хлопотала над сундуками, сложенными в большую гору в центре помещения. Побоялась сорваться на женщину. Я сжала в кулаках потрескивающую магию и сбежала по лестнице наверх.
Хотелось верить, что пока я молчу, сила не причинит вреда. Но реальность будто рассыпалась — я видела её в мельчайших деталях, словно под микроскопом.
Разглядела родственную связи: между отцом Полины и Марфой, что вызывало еще больше вопросов.
Каждая ступенька отзывалась болью. Казалось, меня закрутили в центрифуге, и теперь всё вокруг стало пугающе детализированным. Я надеялась, что призрачный друг всё ещё у окна — хоть кто-то, кто поможет. Воздух вибрировал, пол дрожал.
«Быстрее! В берлогу!» — мелькнуло в голове.
Конечно, была ещё одна персона, способная меня стабилизировать… Но это притяжение к Дмитрию Львовичу пугало.
Вдох. Выдох. Я открыла дверь спальни — и тут же наткнулась на деревянный баул, из которого всё ещё торчали мои вещи.
Но хуже всего было даже не то, что маменька снова покушалась на моё, а то, что в компании с Марфой трепетно пыталась дотронуться до того самого красного платья.
Я застыла на месте. Сердце грохнуло так, что, казалось, его стук разнёсся по всему дому. В их аурах вспыхнул алчный, колкий оттенок жажды и зависти — и меня прорвало:
— Прочь! — я вскинула руку, позволяя силе сковать обеих. — Вижу, у вас сегодня