— Это чтоб не впустить… или чтоб не выпустить? — раздался дрожащий голосок самой непредсказуемой женщины в его жизни.
Генерал сделал вид, что не услышал. Улыбнулся про себя, но пообещал держать себя в руках и, если получится, не касаться её кожи. Интересно, как Полина отреагирует, когда поймёт, что её мысли для него — как открытая книга?
До этого спокойная сила, будто натянутая струна, дрогнула в ожидании тех острых, захватывающих мгновений, когда рука генерала прикоснётся к коже девушки. Непредсказуемая, упрямая — девчонка, ради которой, кажется, сам порядок мира готов измениться.
Мотнул головой, прогоняя назойливые видения. Что же там обронила кудесница за завтраком? Что она — не та самая Полина? Как же все не вовремя.
Ещё вчера, после королевского завтрака, Дмитрий собирался поговорить с девушкой обо всём, что случилось, но она попросту сбежала.
А сегодня, глядя в её испуганные, огромные глаза, он передумал признаваться, что идея с браком принадлежит вовсе не императору, а ему самому.
Александр лишь согласился сыграть свою роль — в обмен на услугу. Ещё и с поддельной императрицей нужно разобраться… а для этого понадобится мост в мир живых. То есть, как ни крути — без Полины Дмитрию будет невыносимо.
Он позволил своей тьме просочиться в каждую щель кабинета и с удовлетворением сдвинул для неё стул.
— А теперь, Полина, я готов вас слушать. — Как же приятно звучит её имя в его устах. Почти непозволительная роскошь — для вдовца и руководителя тайного отдела по надзору за существами. Но она стала и слабостью, и светом для опустошённой души старого мужчины, как сам себя называл Дмитрий.
Обстановка располагала к откровенному разговору, а отсутствие свидетелей подталкивало мужчину вспомнить себя прежнего.
Неприлично упершись бедром о край стола, он наклонился ближе — чтобы не упустить ни одного движения пухлых губ, ни отблеска в колдовских глазах кудесницы. Она хоть понимает, какой эффект производит на мужчин? Порой казалось, что Полина даже не осознаёт, с какой лёгкостью пленяет внимание каждого, кто оказывается рядом.
Дмитрий мысленно усмехнулся, вспомнив, как поначалу отреагировал сам император. Хотя никто особо и не скрывал, кому принадлежит монаршее сердце… А вот перед природной красотой, подпитанной истинной силой, даже он не смог устоять.
Генерал, конечно, никому не признается, что тогда испытал жгучую, необъяснимую ревность. Но ему бы очень хотелось, чтобы такое случалось как можно реже. Особенно теперь, когда она стала его невестой.
-- Дорогие читатели, сегодня хочу вам подарить промо на еще одну мою книгу "Верни мое сердце, ведьма!"
QY-9X0Jy
Глава 39. Прости, я не склонен заключать фиктивные браки
Димитирий Львович Шувалов
Пламя, исходящее от газовой лампы, то и дело пыталось ласково погладить остро очерченную скулу девушки. Сегодня, казалось, каждая деталь этого интерьера стремилась отвлечь мужчину от действительно важного разговора. Слева громоздились массивные полки из того же дерева, что и стол — молчаливый страж выставил корешки толстенных фолиантов, словно броню.
Генерал отметил это лишь вскользь, не в силах оторваться от хода мыслей Полины, что слишком явно отражались на её лице.
Громкий вздох с нотками отчаяния нарушил уютную тишину.
— Вот бы сейчас включить свет во всём кабинете, — встрепенулась девушка, — чтобы эти тени больше не тянули свои руки ко мне.
— А что, и такое у вас есть? — с лёгкой насмешкой поднял бровь генерал, но мысленно отметил: электричество в каждом доме — дело полезное, неплохо бы ускорить этот прогресс.
Полина, кажется, восприняла вопрос как возможность свернуть с основной темы — и с воодушевлением принялась загибать пальцы:
— Самоходные кареты. Только мы их зовём автомобилями. Кофе — в стаканчиках! — она на секунду задумалась, прикусив нижнюю губу, — самолёты в небе и равенство полов. А ещё — подводные лодки, рассекающие водную гладь с немыслимой скоростью, и телефоны в каждом кармане.
Она сделала эффектную паузу, словно выдавала самый сок.
— О! И ещё — музыка. В таких устройствах, что прям в уши засовываешь — и не мешаешь другим слушать.
Девушка уже не могла остановиться. Словно давно сдерживаемые воспоминания и обрывки образов вырывались наружу, спеша быть услышанными.
Генерал с лёгкой, почти неуловимой тоской отметил про себя: кажется, она по-настоящему скучает по тому месту, где всё это возможно. И, похоже, скрывает куда больше, чем он думал. Гораздо больше.
— Звучит почти невероятно… — пробормотал он, постукивая пальцами по толстой папке, что хранила в себе сведения о девушке — или, быть может, о той, кем она была прежде.
— Как посмотреть. Если для моего мира вот это, — Полина взмахнула рукой над пустым пространством перед собой, и между ними тут же вспыхнул язычок огня, сотканный лишь силой её воли, — считается невозможным...
Слова о другом мире легли на сознание генерала тяжёлой каменной плитой. Он поджал губы в тонкую линию и, словно спасаясь от собственных мыслей, решительно отвернулся к тому самому шкафу с фолиантами.
После смерти жены он предпочел военный стиль жизни — и тем более интерьер. Но здесь… Здесь всё было обставлено по последней моде. Точно так же и как в его доме. В том самом доме, куда он уже несколько месяцев старался не возвращаться.
Следующие слова сорвались с его губ как заклинание, как мольба о пощаде, как отчаянная попытка объяснить себе, что сейчас происходит в его душе… и почему она — эта девушка — горит ярче, чем та самая огненная лилия.
— Я вижу, вы скучаете по своему дому, Полина Константиновна? Позвольте узнать, как так получилось, что вы очутились в чужой семье, в... — мужчина помедлил, осторожно подбирая слова, — не по своей воле, да ещё и под чужим именем?
Взгляд генерала, режущий, как лезвие, наткнулся на её взгляд — смирившийся и беззащитный.
Полина не сказала ни слова — лишь едва заметно провела пальцами по воздуху, развеивая цветок магии. Выпрямилась, будто готовясь принять удар, и ровным, глухим голосом изложила всё, что предшествовало их встрече.
* * *
И вот, когда тебе кажется, что ты уже знаешь всё — приходит хрупкая девчонка и просто берёт твой мир… и встряхивает его основательно.
Мысли Димитрия редко расходились с действиями, поэтому сломанное перо в его руке очень точно соответствовало ходу его размышлений.
— Нехорошо, Полина Константиновна. Вы поступили очень нехорошо, — подвёл итог генерал всему, что девушка