— Проходите, Никита Юрьевич, присаживайтесь, — пожилой мужчина с острым взглядом прозрачно-серых, словно выцветших глаз указал на стоящее у журнального столика кресло. — Я думаю, вам интересно, зачем вас сюда привезли, не так ли?
Никита неопределенно кивнул.
Странный вопрос, разумеется, интересно. Можно было и не спрашивать.
— Чай, кофе, коньяк?
— Кофе. Если можно, с лимоном.
Хозяин кабинета блеснул острым, словно по линейке проведенным пробором, шепнул что-то в селектор, и почти мгновенно появилась длинноногая секретарша в макси-юбке с рискованным разрезом сзади. Она несла поднос с двумя чашками кофе, сахарницей и блюдечком лимонных ломтиков — как будто все уже давно было готово.
— Никита Юрьевич, давайте говорить откровенно. Я навел о вас справки. Похоже, не имеет смысла морочить вам голову.
Серый — так Никита обозначил его для себя, по цвету костюма, глаз и седоватых волос — выжидательно замолчал. Никита молчал в ответ: кто кого. Да ему и говорить-то было нечего, только ждать. Хотя он приблизительно догадывался, о чем речь пойдет. И не ошибся.
— Дело в наследстве, которое должна получить ваша жена. И прочие ее родственники. Наша компания имеет определенный интерес в этом бизнесе, и сложившееся положение нас, разумеется, не устраивает. Как и всех прочих.
— Мне, если честно, без разницы, — Никита отхлебнул кофе, стараясь казаться равнодушным. — Не я же наследник.
— Позвольте вам не поверить, — усмехнулся Серый. — В смысле, что вам без разницы. Ну да ладно, дело ваше. Вам, может, и все равно, а вот нам — нет. Позвольте обойтись без реверансов. Нам необходимо знать, где находится тетя вашей супруги.
— Которая? — прикинулся идиотом Никита.
— Евгения Васильева.
— Не имею никакого представления.
Он прекрасно понимал, что им от него надо, равно как и то, что им известно: именно он помог Евгении. Иначе его бы сюда не привезли. Но надо было играть, играть. От этого зависело многое, если не все.
— Никита Юрьевич, — поморщился Серый, словно у него внезапно заболел зуб. — Мы, конечно, и без вашей помощи можем обойтись, но хотелось бы побыстрее. В данном случае время — действительно деньги. Полгода — они, к сожалению, не резиновые. Пока то, да се. А когда Евгения Григорьевна вступит в права наследования, все уже будет гораздо сложнее. Ну, вы понимаете, да?
Никита с готовностью покивал: разумеется, понимаю. Вот так и продолжим: с радостью помог бы, да увы.
— Вы про Петрозаводск? — он так и лучился кретинской приветливостью. — Ну да, она пришла и спросила, не могу ли я разрешить ей пожить у меня. Все же знают, что у меня там квартира осталась.
— И что? — похоже, купился Серый.
— Ну… я же квартиру сдаю. Дал ей адрес знакомого.
— Говорите! — Серый прищурился и хищно приподнялся над столом, словно внезапно вырос. — Адрес говорите.
— Да пожалуйста, — продолжал улыбаться Никита. — Пишите.
Он продиктовал адрес и телефон старого приятеля Гошки Вербицкого, который уже полгода работал по контракту в Финляндии. Серый тщательно записал.
— Только вот ее там нет, — поспешил огорчить его Никита. — Я звонил узнать, как и что. К телефону сначала никто не подходил, потом какой-то мужик сказал, что Георгий там больше не живет. Вот и все. Куда она делась, не представляю. А сыну не звонила?
— Нет, — буркнул Серый и уставился на Никиту холодным змеиным взглядом. Похоже, он раздумывал, не прибегнуть ли к более радикальному методу допроса. — Хорошо, я вас больше не задерживаю, — процедил совсем другим тоном, словно едва удержался от крепкого мата.
Чтобы полностью соответствовать выбранному имиджу подловатого и туповатого солдафона, Никита торопливо допил свой кофе — ну не пропадать же добру! — и пошел к двери.
— Минутку! — остановил его ледяной голос. Никита с холопьей торопливостью обернулся: чего изволите, хозяин? — Хочу вас предупредить, Никита Юрьевич. Если вы нас обманываете… У вас ведь, кажется, семья имеется, да?
Изобразив крайний испуг, Никита вышел в приемную, кивнул скучающей за компьютером секретарше. На лестнице его разобрал неуемный хохот, который с большим трудом удалось загнать обратно: не хватало только, чтобы кто-то услышал — и все труды насмарку.
Впрочем, особо хохотать-то было не над чем. Семья у него действительно имелась. В отличие от уверенности в том, что Серый с компанией не узнают всю правду.
Все-таки он оказался прав. То, самое первое покушение на Евгению никакого отношения к дальнейшим событиям не имело. Разве что причина одна — наследство бабушки Фиры. Тут поработали совсем другие люди. А Алексей? Столько трудов он приложил, чтобы жениться на богатенькой или хотя бы на богатой наследнице, а тут такое осложнение сюжета — беременная от него родственница жены. Может, она и готова была ждать и держать все в тайне, пока бабка не помрет, даже пожертвовав своей долей, вернее Диминой, но, надо думать, Алексея это не устраивало. Мало ли что. А уж дальше понеслось одно за другим. Дима, который о чем-то догадался. Он, Никита, который мало того, что догадался вместе с Димой, так еще и дальше начал… догадываться. Зоя, Валерий с Викторией…
Короче, теперь он оказался буквально между молотом и наковальней. С одной стороны почтенные мафиозо, которые наверняка взяли его на заметку, с другой — бывший десантник Леша, для которого он в некотором роде заноза в заднице. Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд!
Глава 47
Свете он, разумеется, ни о чем не сказал. Она и так была напугана происходящим. Сначала ей, может, и хотелось во всем разобраться, но уж слишком это все стало опасным.
Продолжать?
А что он, собственно, теряет? Алексей уже не успокоится, потому что он, Никита, для него — источник постоянной и повышенной опасности. Поэтому нужно его перехитрить и опередить. Найти что-то такое, чем можно припереть к стенке. А тогда уже пусть им милиция занимается.
Позвонив Бессоновым домой, Никита выяснил, что у Алексея выходной — трубку снял он сам. Стало быть, можно было поехать в его банк и поговорить с коллегами.
Так Никита и сделал. Банчишко был захудаленький, из однодневок. И охрана вполне соответствовала: его сразу же, без лишних разговоров, провели к начальнику службы безопасности, даже не попросив документы, уверению о том, что он частный детектив, поверили