— Мальчики, может наливочки? — подошла улыбающаяся во весь рот хозяйка.
— Нет! — излишне резко вскрикнула Настя, а парни дружно рассмеялись, — Татьяна Михайловна, пойдемте, поговорим, пока ребята чаевничают.
— Ну, пошли, — вздохнула женщина, и они направились в дом.
В комнате к ним присоединилась любопытная Анютка, не так часто у них в доме бывали гости.
— Пытались перешить? — увидев швейную мастерскую, догадалась девушка.
— Пыталась, — не стала отпираться Царица, и развела руками, — Раньше я чего только не шила, всем нравилось, а вот переделывать не выходит.
— Вы знаете, я могу договориться в долг.
— А чем я отдавать буду? Ведь отменили же эту чертову форму десять лет назад, и вот опять. И что не живется спокойно этим чиновникам? Когда пенсию дадут, черт их знает? Да и пенсии этой, если за все три месяца шиш да ни фига будет, — она закатила вверх глаза и стало шевелить губами, явно подсчитывая возможный доход.
— Здесь на усмотрение школы, чиновники не причем, — вздохнула Настя, пытаясь найти выход из положения.
— Что тут считать? — вклинилась Аня, — У тебя тысяча триста в месяц, значит, за три будет — три тысячи девятьсот.
— Ага, деньжищи! — хмыкнула женщина.
— Давай, баксы продадим, — вспомнила девочка.
— Забудь ты о них, прости Господи! — скривилась Царица.
— Что за баксы? — заинтересовалась девушка.
— Да подсунули внучке на рынке, ироды, — покачала головой женщина.
А девочка тут же метнулась в другую комнату и протянула Насте стодолларовую купюры.
— Это за что ей дали? — удивленно спросила девушка.
— За ведро земляники, — гордо отрапортовала девчушка, тряхнув рыжей шевелюрой.
— Да ладно? — изумилась Настя.
— Вот и я о том же, обманули подлецы, — возмутилась женщина.
— Дайте-ка, я схожу, парням покажу.
Через несколько минут она вернулась, держа в руках три тысячные купюры и ещё две сотенные, и протянула их женщине:
— Вот возьмите, Павел как раз на машину доллары покупает.
Женщина удивленно попятилась назад, пряча руки за спину:
— Я не могу их взять!
— Ура! — запрыгала и захлопала в ладошки Анютка, — Баксы настоящие! Бери ба.
— Это же ваши доллары? — уточнила Настя.
— Наши, наши, я заработала! — продолжала трещать девочка.
— Это ж почти три моих пенсии! — изумилась женщина, всё ещё не решаясь взять деньги, — А вдруг за ними вернутся?
— Куда, баба? Я же на тракте продала ягоду. Вместе с ведром!
— Чудеса, — протянула Царица, наконец-то забрав купюры у девушки.
Настя тут же взяла инициативу в свои руки и начала раздавать команды:
— Так, времени у нас в обрез, а мне ещё в город надо успеть съездить, давай-ка Анютка, я тебя быстренько измерю…
Когда они выходили из калитке к машине, навстречу им попался растрепанный парень неопределенного возраста, который внезапно остановился и пристально уставился на компанию. Татуированный вяло отреагировал:
— Ты чо вылупился? Я по выходным не подаю.
Но тот вдруг успокоился, кивнув чему-то своему, и зашел в открытую калитку.
— Санька, тебе чего? — раздался со двора голос Царицы.
До города они доехали в полной тишине, парни всю дорогу мирно дрыхли, а с водителем девушке разговаривать было не о чем.
Через пару часов их высадили возле Колдины Павла, и они решили пообедать. Время как раз подбиралось к часу дня.
— Поехали в Интурист, там офигительная кафешка с итальянкой кухней. Заодно и умоюсь по человечески, — предложил Павел. Настя, в знак согласия, равнодушно пожала плечами.
Полчаса спустя они сидели в торце седьмого этажа гостиницы и любовались на покрытую зеленью набережную и ярко синюю Ангару.
— Паш, может объяснишь мне, что все это значит. Я реально ничего не понимаю?
Парень долго молчал, видимо подбирая слова, а потом тихо заговорил:
— Я не хочу тебе врать. Ты можешь не поверить, но я и сам пока не все понял, хотя кое-что уже прояснилось, — он опять надолго замолк, уставившись в одну точку, — Одно я могу сказать наверняка, если кое-кто свяжет эту девочку с человеком, который тебе приснился, то она, скорее всего, умрет. И вряд ли это будет легкая смерть.
— Почему?! — Настя даже перестала дышать, удивленно уставившись на парня.
Тот поморщился, опять подбирая слова:
— У него остались враги.
— Ну и что, а ребенок здесь причём?
— Он мне как-то сказал, что на земле живут не только люди, но и нелюди. В человеческом обличии. И людям очень трудно с ними бороться, потому-то у человека в крови есть стоп сигналы, своеобразные красные линии, которые он пересечь не в состоянии. Ему проще умереть, потому что жить после этого он всё равно не сможет. Теряется смысл. А у тех этого нет. У них другие приоритеты. Они как инкубаторские, заточены на определенные цели и задачи, поэтому то, что им мешает, они просто убирают со своей дороги. Все, что делает человека человеком, они определяют, как его слабые, уязвимые точки, и с удовольствием этим пользуются. Особенно это заметно в мутное время, как сейчас, когда не надо особо скрывать свою сущность.
— И что же нам делать? — прошептала девушка, и вспомнив про своего, нагло отобранного у неё сына, всхлипнула и заплакала.
— Ну, ты чего? — парень осторожно погладил её по плечу.
— Я тоже столкнулась с нелюдями, — слегка заикаясь от всхлипов, выдавила девушка, — Они отобрали у меня сына.
— Расскажи, — потребовал Павел.
Самая вкусная в городе итальянская паста уже давно остыла в вычурных, позолоченных тарелках, а два молодых, красивых, человека, не обращая никакого внимания на окружающий мир, продолжали вести негромкий, но очень важный для них, диалог.
— Я тебе помогу. Сдохну, но помогу, — неожиданно заявил парень, — Мой друг мне как-то сказал, что если мужчину никто не ждет, то он просто ненужный мусор, который болтается в океане жизни. Я хочу, чтобы ты меня ждала. И постараюсь оправдать твои ожидания!
Настя протянула руку и накрыла его ладонь, лежащую на столе. Их взгляды встретились… и где-то там, на верху, в небесной канцелярии, удовлетворенный дежурный Амур, поставил на учёт ещё одну, зарегистрированную им пару. Баланс в мире слегка изменился. В лучшую сторону.
В последующие несколько часов они штурмовали бутики со школьной формой и девичьей обувью с таким рвением и удовольствием, что будто бы пытались подготовить к учебе собственного ребёнка.
Уже к вечеру, когда уставший, но довольный Павел, с чувством выполненного долга, возвращался домой, брякнула трубка сотового телефона. Зря говорят, что Бога нет. Просто ему бывает или скучно, или некогда, или еще не время чему-то произойти. А когда это время наступает, мы почему-то о Боге не вспоминаем, воспринимая это, как само собой разумеющееся.
Павел нажал на