– Джек.
Он обернулся, когда тихий голос Сидры прервал его размышления. Целительница стояла во дворе позади него, озабоченно нахмурив темные брови.
– Я думаю, твоя мама пребывает в состоянии шока. Я поставила чайник и оставила успокаивающие травы, но мне кажется, тебе следует побыть с ней, пока ей не станет лучше.
Он даже не подумал о том, как признание Морэя повлияло на его мать. Его мысли были полностью поглощены Адайрой.
– Да, конечно, – согласился он и поспешил обратно в дом.
Свет все еще был тусклым, но он разглядел Мирин, сидевшую на полу перед очагом, словно у нее подкосились ноги. Фрей хлопотала вокруг нее, пытаясь поднять.
– Джек! – закричала его сестра. – С мамой что-то не так!
– Все в порядке, Фрей, – успокоил Джек. Он осторожно усадил Мирин на стул и бросил неуверенный взгляд на Сидру. Целительница взяла Фрей за руку и улыбнулась.
– Не хочешь ли ты поработать со мной сегодня? Мне нужно навестить двух пациентов, это недалеко отсюда. Ты могла бы помочь мне с травами, а потом мы принесем еды для Джека и твоей мамы.
Страх на лице Фрей сменился благоговением.
– Ты серьезно, Сидра?
– Да, я бы с удовольствием взяла тебя с собой. Конечно, если твои мама и брат не против.
Джек посмотрел на Мирин. Ее лицо было бледным, глаза остекленели. Он понял, что она не расслышала ни слова из того, что сказала Сидра.
– Хорошо, – ответил он, заставив себя улыбнуться. – Думаю, это отличная идея, только возьми свою шаль, Фрей.
Девочка бросилась в спальню. Джек вздохнул с облегчением.
– Не знаю, как тебя благодарить, – сказал он, когда Сидра сунула ему в руки еще два флакона с тоником.
– В этом нет необходимости. Это для тебя, прими, когда боль вернется. – Целительница, перевела взгляд на Мирин. – Твоей маме нельзя волноваться. Держи ее в тепле, чай должен помочь.
Фрей вернулась в комнату с шалью в руке. Джек завязал ее, прежде чем проводить женщин до двери. На мгновение его охватило беспокойство, когда он потерял Фрей из виду. Но он заметил, как Сидра взяла ее за руку, а пес следовал за ними, словно преданный страж.
– Мы вернемся через два часа, – крикнула ему Сидра.
Юноша кивнул, затем подождал, пока они скроются из виду, и только потом закрыл входную дверь.
Он выдохнул, прислонившись к косяку. Усталость все нарастала, но времени на отдых не было.
Джек верил рассказу Морэя Бреккана, верил каждому его слову, но он знал, что чего-то в этой истории не хватает. Чего-то, о чем знала только его мать.
Чайник зашипел.
Юноша снял его с огня, добавил трав, оставленных Сидрой, и налил две чашки. Он отнес одну матери, убедившись, что женщина может удержать ее в руках, затем укрыл одеялом ее колени.
Джек сел на стул напротив нее и подождал, пока она сделает несколько глотков.
Казалось, Мирин возвращается к жизни. На ее щеках постепенно проступил румянец, и юноша вздохнул с облегчением.
– Могу я тебя кое о чем спросить, мама?
Мирин посмотрела на него. Ее плечи все еще были опущены, словно она испытывала боль. Но когда она заговорила, голос ее звучал твердо.
– Да.
Джек тяжело вздохнул. Он чувствовал аромат чая и затхлый запах шерсти, которую она развешивала на ткацком станке. Впервые юноша задумался о том, сколько всего повидал на своем веку этот домик на холме, построенный из камня, дерева и соломы. Ему стало любопытно, что сказали бы стены, если бы могли говорить. Какие истории они хранили?
– В ту ночь, когда Хранитель Приграничного Леса пересек границу клана с дочерью клана Бреккан на руках… он пришел к тебе? – спросил Джек. – Мой отец принес Адайру тебе?
Мирин, глаза которой блестели от слез и хранимых десятилетиями секретов, прошептала:
– Да.
26
В Слоуне собралась толпа.
Это зрелище усилило беспокойство Торина, когда они со стражниками и пленником вошли в город. Всю дорогу Адайра отводила взгляд. Время от времени Торин искоса поглядывал на нее. Въезжая в городские ворота, девушка сохраняла каменное выражение лица.
В тот момент, когда Бреккан появился на улицах, гнев людей разгорелся с новой силой.
Торин остановил лошадь, наблюдая, как Уна Карлоу проталкивается сквозь толпу.
– Это правда, лэрд? – голос Уны прорезал воздух, когда она посмотрела на Адайру. – Это правда, что вы – дочь Запада? Что вы Брекканка по крови?
Адайра, казалось, побледнела. Наконец, она перевела взгляд на Торина, и его охватила ужасная мысль.
Он открыл ставни в комнате Джека во время разговора, но из-за одолевшей его ярости, забыл их закрыть. История Морэя о происхождении Адайры, должно быть, просочилась сквозь эту маленькую щель, подхваченная ветром. Торин и представить себе не мог, что клан узнает правду таким образом, и когда на Адайру посыпались новые вопросы, пронизанные тревогой и опустошением, капитан быстро развернул коня, чтобы встретиться взглядом с кузиной.
– Сопроводите Морэя в темницу, – приказал он ближайшему стражнику. – Проследите, чтобы с ним ничего не случилось.
Стражники и пленник двинулись вперед, заставляя толпу расступиться. Адайра оставалась неподвижной, сидя на лошади и слушая, как вокруг нее поднимается шум. Торин направился к ней, при этом его жеребец чуть не затоптал нескольких человек.
К девушке подошли братья Эллиотт.
– Ты знала все это время, что Брекканы похищают девочек!– закричал младший из братьев. На его висках пульсировали вены.– Ты знала и тайно торговала с нашими врагами!
– Конечно, она так и делала! – прорычал старший. – Она раздавала наши товары, вознаграждая Брекканов за похищение наших сестер.
– Это неправда! – воскликнула Адайра, но ее голос дрогнул.
– Ты сдружилась с нашими врагами!
– Почему мы должны тебе верить, если ты годами держала нас за дураков и лгала нам?
– На чьей стороне твоя верность?
Замечания и вопросы поднимались и кружились, как вихрь. Адайра попыталась ответить снова, чтобы успокоить людей, но их голоса заглушали ее.
«Духи повсюду», – подумал Торин. Клан знал о торговле. Морэй, как дурак, упомянул о той встрече в пещере, и теперь все владели только обрывками сведений. Этого было достаточно, чтобы исказить факты, обернув их против Адайры, даже если она стремилась к миру и благополучию Тамерлейнов.
– Тихо! – крикнул Торин.
К его удивлению, толпа прислушалась. Взгляды переметнулись с Адайры на капитана, и внезапно он понял, что под тяжестью всеобщего внимания не знает, что сказать.
– У нас под стражей преступник, причастный к похищениям, – продолжил Торин. – Он действовал самостоятельно, без ведома или помощи Адайры.
– Но что насчет незаконной торговли, в которой она