«Я согласна на ваши условия, Адайра. Увидимся на рассвете. – И.Л.Б.»
Адайра бросила письмо в огонь и смотрела, как оно превращается в пепел. Потом ее взгляд упал на красную шаль, накинутую на спинку кресла. Лорна подарила ей этот плед много лет назад и попросила Мирин вплести в узор один из своих секретов.
Адайра устала от лжи, устала от тайн. Ей было ненавистно осознавать, что она носила одну из них на своих плечах долгие годы.
Она взяла шаль в руки. Вещица была мягкой, изрядно поношенной за те годы, что она защищала девушку от ветра, пока Адайра бродила по холмам. Девушка потянула за шаль со всей яростью и страданием, которые были в ней. Чары рассеялись, и плед разорвался у нее в руках.
* * *
Ближе к вечеру прибыли вспомогательные отряды, чтобы следить за рекой в долине у крофта Мирин. Джеку нужно было поговорить с Адайрой. Он оставил мать и Фрей под защитой Восточной Стражи и медленно двинулся через холмы в Слоун, по-прежнему ощущая слабость во всем теле. Он подровнял острые края своих ногтей, но руки все еще дрожали. Бард задавался вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем он снова сможет играть.
Весь этот день был странным, почти нереальным, как будто целый сезон расцвел и увял за несколько часов.
Вечерний час вот-вот должен был уступить место темной ночи, и к тому времени, как Джек вошел в Слоун, тени у его ног сгустились.
Он не знал, чего ожидать, но его удивила враждебность, царившая в городе. Юноша проходил сквозь сплетни и шепот, большая часть которых была об Адайре, о том, кто она такая и что клан хочет с ней сделать. Одни уверяли, что она с самого начала знала о своем происхождении и все это время сознательно обманывала клан. Другие сочувствовали ее положению. Некоторые считали, что под видом торговли она сдружилась с врагом и должна предстать перед судом. Другие – что ей следует отречься от престола до захода солнца, но не раньше, чем она обеспечит безопасное возвращение трех девочек.
Обеспокоенный, Джек направился прямо в покои Адайры по главному коридору, но обнаружил у ее дверей стражников. Он не знал, охраняют ли ее воины или удерживают силой. Поэтому Джек проскользнул в свою комнату и, воспользовавшись секретным проходом, подошел к ее покоям.
Стоя в тени, окутанной паутиной, он тихонько постучал в дверь.
– Адайра?
Ответа не последовало. Джек уже нащупывал щеколду в темноте, но вдруг услышал шорох. Луч света упал на него, когда девушка открыла дверь.
На ней был лишь тонкий халат; влажные волосы рассыпались по плечам. Юноша весь напрягся; он почувствовал аромат лаванды и меда, исходящий от ее кожи, и бросил взгляд ей за спину, туда, где в углу комнаты стояла медная ванна.
– Я не помешал? – прошептал он, сожалея о том, что выбрал неподходящее время.
– Я уже закончила. Входи, Джек. – Адайра посторонилась, приглашая его внутрь, и юноша перешагнул порог.
Когда между ними воцарилось молчание, Джек понял, что не может отвести от Адайры взгляда. Он хотел поделиться с ней многим этой ночью, но, увидев ее практически обнаженной, оцепенел. Она полностью завладела его вниманием, когда подошла к камину: ее ноги были босыми, лицо раскраснелось, а мокрые волосы оставляли прозрачные пятна на халате.
Адайра все еще не смотрела ему в глаза, не заговаривала с ним с тех пор, как покинула дом Мирин. Ей казалось, что она осталась совсем одна. Девушка потянулась к бутылке вина, стоявшей на столике у камина, и налила себе бокал.
Она нарушила молчание первой.
– Полагаю, ты хочешь разорвать наш союз. Я позабочусь об этом завтра первым делом.
– И зачем мне это нужно? – возразил Джек.
Его резкий тон привлек ее внимание. Она посмотрела на него, заметив наконец, как хорошо он выглядит. На нем был его лучший наряд – свадебный.
– Ты не знал, что женишься на Брекканке, – протянула девушка, растягивая слова.
– Нет, – мягко сказал он. – Не знал.
Она прищурилась, глядя на него, и осушила свой бокал.
– Что я знаю наверняка, так это то, что люди сплетничают обо мне. И это недобрые сплетни. Тебе следует держаться от меня подальше, Джек. Добром это не кончится.
Джек шагнул вперед и взял ее за руку. Ее пальцы были такими горячими, словно она пылала изнутри. Он заметил, что ее перстень исчез, и юношу охватила глубокая печаль, когда он понял, что она добровольно сняла его. Джек поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. Адайра была напряжена и насторожена, словно ждала, что он отвергнет ее.
– Пусть сплетничают, – сказал он. – Пусть говорят, что хотят. Все, что имеет значение в этот момент, – это лишь мы с тобой и наша правда.
Девушка была удивлена, и она погрузилась в воспоминания. Однажды она уже говорила ему подобные слова – в ту ночь, когда преклонила колено и сделала предложение.
– Ты пугаешь меня, Джек.
– Неужели я слишком много улыбаюсь?
Эти слова вызвали у нее легкий смех, который быстро угас.
– Твоя реакция на эти новости… ты должен презирать меня, называть меня своим врагом. Ты не должен держать меня за руку.
Он только сильнее переплел свои пальцы с ее.
– Думаешь, для меня имеет значение, где ты родилась, Адайра?
– Должно бы.
– А если бы я родился на Западе, это имело бы для тебя значение?
Она вздохнула.
– Возможно, когда-то, давным-давно, мне было бы не все равно. Но я изменилась так, что с трудом узнаю себя. Я больше не знаю, кто я.
Джек погладил ее по щеке, приподняв подбородок, чтобы они могли встретиться взглядом.
– В истории Морэя Бреккана есть недостающие детали. Важные детали, о которых я хочу рассказать.
Она молчала в предвкушении, ожидая, когда он заговорит.
– Хранитель Приграничного Леса мог бы вернуть тебя твоим кровным родителям в ту роковую ночь, – начал Джек. – Но это бы означало, что он нарушил приказ лэрда. Он боялся, что его жизнь будет под угрозой, как и твоя.
Когда Хранитель вошел в реку с тобой на руках, раненый и дезориентированный, то собирался отнести тебя к себе домой, чтобы все обдумать. Ветви деревьев танцевали над ним, а вода вела его вниз по течению, и, казалось, все духи, даже звезды, сиявшие на небе, вели его на Восток. Перейдя реку, он оказался в долине и заметил домик на холме, сквозь ставни просачивался свет от очага. Он и не подозревал, что на