– Что она опять натворила? – усмехнулся поручик. Он уже догадался, какого рода беседа его ожидает, но не желал облегчать гостю задачу.
– Какие у вас с ней отношения? – в лоб спросил математик, чьё имя Титов силился и никак не мог вспомнить.
– Позвольте, а что вам до этого за дело? – уточнил Натан.
– А такое, что я ухаживать за нею намерен и не потерплю, чтобы вокруг Аэлиты увивались всякие! – решительно заявил ночной гость.
– Намерены – ну так и ухаживайте, я вам не запрещал, – пожал плечами поручик, поглядывая на математика с прежней насмешкой, но ощущая тем не менее, что начинает раздражаться.
Тут, словно почуяв, что именно о ней идёт разговор, а может – попросту изнывая от любопытства, на порог выглянула вѣщевичка.
– Натан Ильич, случилось что?.. Ой, Володя! А ты чего здесь? – искренне изумилась она.
Гость замер, оторопело вытаращившись на Брамс, и Титов едва удержался от ухмылки: грешно смеяться над больными и влюблёнными, пусть математик и сам хорош.
– У господина шляпу украли, – с невозмутимой миной ответил за гостя поручик. – Он заглянул спросить, как верно поступить в таких обстоятельствах.
– Шляпу? – удивлённо выгнула брови Аэлита. – Скука какая. А я подумала, это из Департамента…
– Сплюньте, Брамс, и постучите по дереву. Срочные вести из Департамента не бывают приятными, нам только ещё одного трупа недоставало, – укорил её Титов.
– И то верно, – согласилась Аэлита и, мигом потеряв интерес к гостю, вернулась в дом, напоследок пожелав математику: – Удачи с вашей шляпой!
– Вы! Да вы!.. – через несколько секунд после её ухода, в которые Натан не спешил нарушать повисшую вязкую тишину, зло выдохнул молодой человек. – Лжец!
– Прекрасно, – поморщился Натан, отступил от двери, сделал широкий приглашающий жест и предложил: – Подите да объясните Аэлите Львовне, кой чёрт принёс вас сюда на ночь глядя. Заявите ей, что желаете ухаживать, а я вам мешаю, и посмотрим, что она ответит. Мне, признаться, даже любопытно.
– Вы мерзавец! – после новой паузы заявил математик, стискивая кулаки. – Вы же… вы порочите её честь!
– Шорин, – наконец вспомнил его фамилию Натан, – вы уж или вызывайте, или прекращайте брызгать слюной, пока я вам в морду не дал безо всяких экивоков, по-простонародному.
– Да! – вспыхнул молодой человек. – Дуэль! И победитель получает Аэлиту!
– Вы дурак, что ли? – растерялся от такого заявления Титов. – Что она вам, ваза или иной какой предмет мебели? Шорин, вы вообще кодекс дуэльный знаете, кинжал в руках держали?
– Трус!
– Ну, как пожелаете, – кивнул поручик. – Значит, завтра в семь утра. Если до тех пор передумаете – приходите. Слово офицера, этот разговор останется между нами.
– Даже не надейтесь сбежать! Я требую сафис… сафисакции!
– Чего? – Брови поручика удивлённо выгнулись, а потом до него наконец дошло: – Эй, брат, да ты же пьян в доску!
– Лжец! Я жду вас завтра…
– А ну-ка, пойдём, дуэлянт… – Окинув гостя взглядом, Титов решил попробовать окончить дело миром и легко, в два движения, скрутил парня, заломив тому руку за спину. Крупный и сильный, Шорин совсем не умел драться. – Вот и как ты со мной на ножах в круге силой мериться хотел? – со вздохом спросил Натан, в обход дома оттаскивая молча сопящего и пытающегося вывернуться математика на задний двор, где у сарая стояла бочка с принесённой для хозяйственных нужд водой.
После первого окунания Шорин разразился бранью, после второго – гневно булькал, после третьего – затих, а после четвёртого, кажется, достаточно протрезвел, потому что взмолился человеческим голосом:
– Пустите, Натан Ильич!
– Полегчало? – участливо спросил Титов, отпуская донельзя смущённого и взъерошенного парня.
Тот, молча глядя в землю, понуро кивнул, утирая лицо рукавом и зябко ёжась.
– Пойдём в дом, поговорим толком, – решил поручик, прощаясь с возможностью спокойно продолжить работу сейчас, а значит – нормально поспать этой ночью. И дневник, и письма нельзя было откладывать на потом, но не гнать ведь сейчас парня прочь в таком виде. Да и поговорить по совести стоило.
– Нет, я… домой, – насупился тот. – Не надо.
– А, постой, ты про Аэлиту? – догадался Натан о причинах ненавязчивости Шорина. – Побудь здесь, я гляну. Она, может, уже спать легла.
Титов угадал, Брамс действительно быстро наскучило сидеть в одиночестве, утомительный день взял своё. Пока поручик купал незваного гостя, она поднялась на чердак, и теперь в доме царила тишина. Поэтому Натан спокойно провёл смущённого математика к себе в комнату, открыл настежь окно, чтобы гостя не сморило в тепле, в кухне нацедил холодного кваса в кружку. Нахохлившийся у стола Шорин озирался по сторонам и выглядел совсем несчастным.
– Держи. – Титов сначала дал ему квас, потом – полотенце. – И расскажи толком, отчего ты ко мне явился ругаться вместо того, чтобы, собственно, пригласить барышню на свидание. Догадываюсь, что привёл тебя больше хмель, нежели рассудок, но всё же?
– Да пробовал я, – вздохнул математик. – Намёков Аэлита не понимает, да вы небось и сами видели. А когда не выдержал и позвал прямо – она только отмахнулась. Говорит, времени у неё нет по свиданиям бегать. Я и так к ней, и этак, всё без толку. А тут вы появились, и всех разговоров стало только о вас и расследовании. Потом она вовсе в институте перестала появляться, вот я и… погорячился. Не держите зла, сам сейчас понимаю, что дурак. Эвон как вы меня ловко скрутили, и спасибо, что здесь, а не прилюдно, в круге. Я плаваю хорошо, бегаю, это думать помогает, а драка… только и знаю, за какой конец нож держать. И говорили вы правильно, гадко бы это было по отношению к Аэлите…
– Забыли, – согласился Титов. – И давай на «ты», а то я тебе тыкаю, а ты меня по имени-отчеству, неловко. Я не настолько тебя старше.
– А сколько вам… то есть тебе?
– Тридцать один.
– Всего на три года, – смутился Шорин. – Я бы тебе лет сорок дал.
– На войне – год за три, а то и за пять идёт, – пожал плечами Титов. – Ладно, хорош носом клевать, ложись-ка спать.
– Нет, я лучше домой, я…
– Ложись, ложись. Куда ты в мокрой рубахе, просквозит, а моё на тебя не налезет. А у меня всё равно ещё дела есть, я и не собирался ложиться.
– Спасибо, – кивнул математик, после окликнул уже выходящего Титова: – Натан, ты правда не имеешь никаких видов на Аэлиту?
– А вот этого я не говорил, – усмехнулся поручик. – И обещать могу только, что сегодняшнее происшествие останется между нами.
Шорин понуро кивнул, окончательно выкинув из головы свою «сафисакцию», и Натан вышел в большую комнату, чтобы