– Слушай, Титов, а как получилось, что вы живы-то остались? – задумчиво проговорил Федорин. – Ну в прошлый раз ладно, Алечка умбру почуяла дурную. Она девушка талантливая, могла и на расстоянии ощутить. А теперь-то что?
– А теперь я что-то почуял, – со вздохом отозвался Натан, потирая шею – та, потянутая при падении, противно ныла. – Только объяснить не смогу. Прежде ничего такого не случалось, снарядов я загривком не предсказывал. А то бы, может, поныне в армии был. Впрочем, мне сейчас пришла одна странная мысль… Скажите, вѣщевики, а есть ли какое-нибудь оружие, которое на вѣщевой силе работает? Хоть бы и опытное.
– Оружие?! – негодующе ахнула Брамс.
– Я о таком не слышал никогда, но, ежели сила есть, отчего бы не использовать? – раздумчиво пробормотал Никитин.
– Ясно. Значит, снова придётся на поклон к Боброву идти, справки наводить. Уж если кто в курсе, так лишь он, – сокрушённо проговорил Натан.
– Ты гляди, хоть сегодня от визитов воздержись! – веско заявил Федорин.
– Не извольте беспокоиться, матушка, – отозвался Титов, вновь расслабленно откидываясь на спинку сиденья, и добавил себе под нос: – Я сегодня и не дойду никуда.
– Натан Ильич, а как же так можно? Ну, я про оружие, – тихо спросила Брамс. – Неужели правда?..
– Не удивлюсь. Было бы странно, если бы никто не пытался создать нечто подобное. Да вот только дело, видать, хлопотное, раз до сих пор – нигде и ничего. Может, как с жiвниками, не получалось достаточно увеличить поражающую силу или расстояние, а теперь вдруг кто-то что-то придумал…
– А что, дар жiвников можно использовать во зло? – совсем растерялась Аэлита.
– Я же говорил, во все времена мы были лучшими палачами, – нехотя отозвался Титов. – Нынче не Средневековье, но от этого средства никто так и не отказался.
– То есть?
– То есть полицейских жiвников учат больше допрашивать, чем лечить, – пояснил Никитин. – Не пытать в полном смысле, но… Разные есть способы. Другое дело, что применяются они редко, тут разрешение суда нужно.
– Василий, а отчего ты начальником уголовного сыска быть отказался? – после нескольких секунд тишины вдруг спросил Титов.
– Неожиданно, – хмыкнул тот в усы. – Ты с чего об этом заговорил?
– Подумалось вот, что обязанности эти я саботирую безбожно, – тихо усмехнулся поручик. – Начал прикидывать, выходит, из тебя бы лучше получился. Неужто Чирков не предлагал?
– Да вот ровно по той же причине, что и ты, – засмеялся Федорин. – Как-то не до бумажек, город-то больше занимает. Да ты не бери в голову, Натан, как-то же мы до сих пор жили. Пока с нами Михельсон, надёжный тыл по части документов обеспечен. Ей не в тягость, она привычная. Как прежнего нашего старшего на пенсию проводили и началась чехарда, так Михельсон у нас, почитай, за него.
– Так, может, её и предложить в начальники? – улыбнулся Натан. – Элеонора будет хорошо смотреться на этом месте.
– Откажется, – отмахнулся Федорин.
– Какой у нас уголовный сыск скромный, никто на начальственную должность не рвётся, – тихо засмеялся Титов.
– Отчего же никто? А Валентинов?
Все промолчали, сыскари только фыркнули одинаково. К тому же в этот момент автомобиль остановился у небольшого домика на Полевой, и стало не до разговоров.
– Андрей, отвезёшь пока Алечку? – предложил Федорин. – А я с нашим героем посижу, хоть подлечу его малость в меру сил.
– Не надо меня никуда везти, – отмахнулась та, прихватив с заднего сиденья свои вещи. – Я здесь живу!
– То есть как? – возмутился Василий и недобро глянул на поручика, явно заподозрив в дурном.
– Комнату она у той же хозяйки решила снимать, – со вздохом пояснил Натан. – Я пытался отговорить, но Аэлита Львовна весьма упряма.
– Есть такое дело, – усмехнулся Федорин расслабляясь.
А там и сама Марфа Ивановна показалась на глаза, и сыскарь окончательно успокоился. Титов был не настолько плох и мог двигаться самостоятельно, пусть с трудом, так что как-то до комнаты доковылял бы, но помощь товарищей всё равно пришлась кстати, и принял её Натан без возражений. Хорошо, что приехали все вместе, опираться на женщин он бы себе не позволил, хотя обе всё равно вертелись рядом, снедаемые тревогой.
– Тебе бы в больницу, – ворчливо заметил Федорин, помогая петроградцу умыться, переменить одежду и улечься. Ночной гость, о котором Натан ещё утром предупредил хозяйку, к нынешнему моменту успел проспаться и уйти.
– Вась, ты сам прекрасно знаешь, что не настолько мне плохо, – отмахнулся поручик. – Серьёзных травм нет, а это всё само пройдёт за пару дней. Если бы не нога, можно было бы дальше служебные дела делать.
– Прошло бы оно за пару дней, не трать ты силы на лечение царапин девицам, – проворчал Федорин. – Вот отчего нельзя было и её, и себя докторам сдать и не надрываться?
– Так не до докторов, надо было по горячим следам разбираться, а Брамс колотило, – отмахнулся Титов. – Я-то стреляный, а она… Можно подумать, ты бы на моём месте как-то иначе поступил!
– На твоём месте я бы женился и жену по всяким злачным местам не таскал, – расхохотался Василий. Ещё больше веселья ему добавило и откровенное смущение поручика. – Брамс, конечно, девица довольно дурная, но хорошая, чего ты кругами ходишь – не понимаю.
– Ты никак в сводни заделался? – неприязненно нахмурился Натан. Одно дело, когда он сам обдумывает нечто подобное, а вот посторонних носов в таких вопросах петроградец не терпел.
А вообще, странно это. Сговорились они все, что ли, его с Аэлитой свести? Чирков со своими женщинами, теперь вот этот…
– Делать мне больше нечего, – отмахнулся Федорин. – Хотя тут только слепой не заметит, как вы друг друга влюблёнными глазами провожаете.
– Вась, не лезь, без тебя разберутся, – одёрнул его доселе молчавший Никитин. – Титов седмицу в городе, дай человеку хоть освоиться на новом месте! А ты его уже женить вздумал.
– И то верно, – виновато крякнул Василий. – Не серчай, Натан, я как-то подзабыл, что ты у нас человек новый, уж больно ладно в жизнь влился, словно всегда тут и был.
– Забыли, – отмахнулся Титов.
Вскоре сыскари распрощались, а петроградец почти сразу уснул. Аэлита же, которая стараниями Натана чувствовала себя превосходно, первым делом занялась мытьём. Привычная к такому благу современного мира, как водопровод, она ворчала от необходимости таскать вёдра воды из большой бочки на дворе и мыться в корыте, потому что топить баню долго, но стоически терпела лишения. К тому же сердобольная