К тому моменту, когда на пороге появился хозяин неуютного кабинета, Титов успел расспросить вѣщевика решительно обо всём, что хотел узнать, и ещё кое о чём, что ему было без надобности. Поручик уже начал предчувствовать неприятное неловкое молчание, когда дверь отворилась, пропуская внутрь Русакова в компании Хрищева. Спросил Натан и о вере, не понимая, как Меджаджев намеревался решать этот вопрос в браке с Горбач, однако вѣщевик оказался не мусульманином, как ожидал следователь, а вовсе даже атеистом, хотя ради любимой готов был и креститься.
– Не помешаем? – осведомился Роман Анатольевич.
– Нет, вы вовремя, мы как раз закончили, – кивнул поручик, наблюдая за тем, как свидетели довольно по-тёплому здороваются. – Вы знакомы?
– Да, конечно, – отозвался бесхитростный шофёр. – Я Руслана порой вожу, да и вообще мы недавно едва не породнились.
– Это как? – насторожился Натан.
– Так Руслан чуть на Лене не женился.
– Сестре вашей супруги?! – уточнил поручик.
– Ну да… А что?
– Я могу идти? – недовольно привлёк к себе внимание Меджаджев.
– Боюсь, теперь нет, – нахмурился Титов. – Сядьте.
– Да какого…
– Сидеть! – рявкнул поручик, и вѣщевик осёкся.
Хрищев вздрогнул и поспешил занять последний оставшийся гостевой стул, а Русаков, слегка усмехнувшись уголками губ, прошёл к своему месту.
– Вы были знакомы с Еленой Дёминой?
– Что значит «был»? – напрягся тот, а Титов подвинул к нему ближе фотокарточку второй жертвы. – Что… это Лена?! – проговорил вѣщевик изумлённо.
– Какие отношения вас связывали, когда и почему вы разошлись?
Меджаджев, похоже, наконец-то понял, в сколь плохую историю попал, и заговорил уже иначе. Впрочем, до заискивания не опустился, чем вызывал уважение. Был собран, краток и точен. Пару раз порывался вспылить, но Титову не приходилось его окорачивать – сам брал себя в руки и смирял норов.
Про то, что он едва не женился на Дёминой, её зять преувеличил. То есть Руслана заинтересовала девушка, он даже начал ухаживать, но они оба быстро поняли, что характерами не сходятся: «нашла коса на камень». Резкий, порывистый, шумный Меджаджев готов был беречь и защищать свою женщину от всего на свете, вот только бойкую и решительную Елену совсем не прельщала роль опекаемой жены и матери. Обсудили это, поняли, что не сладится, и мирно разошлись ещё до Рождества.
Собственное знакомство с Наваловой он отрицал, уверяя, что до отношений с Акулиной посещал совершенно иное заведение, и доказать обратное Натан пока не мог. И про взорванный заброшенный дом, куда проститутка часто наведывалась, ничего как будто не знал.
Что до Хрищева, заподозрить его в участии оказалось весьма сложно. Как минимум потому, что на первое убийство алиби давал присутствовавший здесь Русаков, которого шофёр возил в Б*** уезд, а во время третьего он находился в соседней губернии. Конечно, он имел возможность поучаствовать в убийстве своей родственницы, потому что в тогдашний вечер колесил по городу и окрестностям, по большей части в одиночестве, и легко мог выкроить час, но всерьёз эту версию Титов не рассматривал и вскоре отпустил Хрищева с миром.
А вот до расставания с Меджаджевым было пока ещё далеко. Настойчивую просьбу осмотреться в его доме вѣщевик воспринял в штыки, однако дураком не был и препятствий обыску чинить не стал. Понимал, что в противном случае его просто перестанут спрашивать.
Руслан Яхъяевич оказался почти соседом Титову, жил всё на той же Полевой, только в другом её конце, у самой реки, – сюда его семья перебралась с Новособорной. Дом был хороший, крепкий, на каменном фундаменте, в два этажа. Просторный двор ограждался невысоким ладным забором со следами починки в одном месте у дороги – некрашеные доски вызывающе ярко желтели на солнце.
– Один болван въехал, в поворот не вписался, – ворчливо пояснил хозяин, заметив задумчивый взгляд Титова, и открыл калитку.
– Давно?
– Двенадцатого числа, – отозвался Меджаджев и кивнул на верстак у забора, под которым желтела стружка и лежала приличная стопка досок, не пошедших в дело. – С тех пор вот потихоньку латаю, как время и погода позволяют.
Чтобы попасть в дом, пришлось подождать: у вѣщевика имелась охрана от посторонних, и потребовалось с минуту, чтобы она пропустила чужих.
Обстановку явно подбирали с большим тщанием, хотя и в непривычном ключе: похоже, занимался этим ещё отец Меджаджева, опиравшийся на традиции и обычаи родины. Много ковров, узорчатая мебель, кое-где даже мозаика. Но на всём здесь лежала печать запустения, одинокому холостяку дом явно был велик. Хотя пыли не наблюдалось даже в закрытых комнатах, где мебель стояла, накрытая чехлами, а ковры были свёрнуты. Разве что на чердак в последний раз заглядывали очень давно, там пыли хватало, поэтому Титов даже осматриваться не стал, только заглянул и отметил отсутствие следов на ровном сизом ковре.
Обжитыми выглядели несколько комнат на первом этаже – спальня, небольшая гостиная да кухня. Ничего интересного или компрометирующего не встретилось, разве что в кухне обнаружился люк в подпол, запертый на навесной замок. Хозяин насилу вспомнил, где хранится ключ, так что Натан подозревал, что открыть будет трудно. Однако ключ провернулся без усилия, словно замок недавно смазали.
Снизу дохнуло холодным запахом сырости, плесени и… хвои?
– У вас есть фонарь? – спросил Титов.
– Сейчас найду, – пожал плечами Меджаджев.
– Впрочем, нет, не надо, мы поступим иначе, – одёрнул поручик вѣщевика, который шагнул в сторону двери. – Брамс, позовите шофёра вместе с фонарём, если не ошибаюсь, у него должен быть.
Аэлита задавать вопросы не стала, хотя покосилась на напряжённого жiвника растерянно. Примерно так на него поглядывал и хозяин дома, на которого поручик, в свою очередь, смотрел пристально, словно в прицел, да ещё руку на кобуру положил – непроизвольно, незаметно для самого себя.
– Что случилось? – нахмурился Меджаджев, от которого это движение не укрылось.
– Надеюсь, ничего, – ровно отозвался Титов.
Пара минут, пока Брамс бегала за подмогой, прошли в напряжённой, вязкой тишине, в которой обоим мужчинам делалось всё больше не по себе. Натан вглядывался в хозяина дома, пытаясь уловить все оттенки эмоций, но тот лишь хмурился, похоже, и впрямь не понимая происходящего.
– Принесли? Прекрасно. Спускайтесь, – велел поручик появившемуся на пороге шофёру.
– Вот вам делать больше нечего, – проворчал тот, однако возражать не стал, послушно полез вниз, невозмутимо зажав ручку фонаря зубами.
Спускался достаточно долго, или это просто показалось от напряжения? Титов всё больше хмурился, периодически бросая короткие взгляды на дыру в полу, в которой пятно света медленно удалялось.
– Ух! Хорош у них подвальчик, – донеслось наконец снизу ворчание шофёра. – Чего вы меня сюда загнали-то?