Про дивь рассказал: именно они являли собой основное население Нави – не столь многочисленное, как люди в Яви, но по сути равнозначное. Они старшие над прочими духами и существами, самые разумные и организованные, и именно к их помощи стоило прибегать при необходимости.
– А много тех, кто живёт на два мира? – задумчиво спросил Титов. – Не духов вроде русалок и диви, а ведьм, колдунов и прочих. И кого вообще – прочих?
– Не особо, – пожал могучими плечами Рогов. – Колдунов большинство, а помимо них есть ещё навьи, которые людьми умеют прикидываться. Их немного, и они обычно зловредны, хотя по-настоящему опасные встречаются редко. Правда, если некому им противостоять, могут довольно долго пить силы из окружающих людей и нервы мотать.
– Лярва, случайно, не из их числа? – медленно вымолвил Титов. В голове поручика словно бы что-то щёлкнуло – сложилась мозаика из оговорок Элеоноры и странностей, связанных с Валентиновым.
– Самый наглядный пример, – согласился староста.
– А как вообще всё это работает? – не утерпела Брамс.
– Что работает, красавица? – удивился Рогов.
– Ну как же? Вот с силой вѣщевиков и жiвников всё ясно, а как с навьями? И вообще, как эта Навь выглядит и где именно она существует? По каким законам? На наш мир похожа? И как осуществляется связь, на каких принципах? И насколько она прочная? – заговорила Аэлита, с каждым словом всё более возбуждаясь и впадая в азарт. – Мне представляется нечто вроде бутылки Клейна, только это должно быть что-то несравнимо более сложное и многомерное. Сюда неевклидова геометрия очень просится. Как вы думаете, может, Николай Иванович тоже был знаком с этим миром? Может, именно эта встреча подтолкнула его к созданию его трудов?! Досадно, что нет решительно никакой возможности узнать точно!
С каждым словом Аэлиты лицо язычника всё больше вытягивалось, и Титов, глядя на него, едва удерживался от улыбки. Это было мелочно и низко, но сейчас, благодаря Брамс, Натан чувствовал себя отмщённым за прошлый визит.
– М-да, – кашлянул староста, не находя слов. Титову даже подумалось, что в подобном замешательстве тот оказался впервые в своей жизни.
– Скажите, а вы-то во всей этой… иерархии какое место занимаете? – спросил Натан, уводя разговор в сторону от метафизики сказочных существ и спасая хозяина дома от дальнейших потрясений. – И ещё вы обещали рассказать, какое событие в жизни заставило вас задуматься о мудрости предков. Я правильно понимаю, именно после него вы узнали о существовании Нави?
– Кхм. Да. Великанов на нас натравили, – пояснил Рогов, стряхнув оцепенение. – Их немного было, но, заразы, крепкие – ни пуля, ни снаряд не берёт, да ещё невидимые. Поначалу думалось, что нас обстреливают чем-то уж больно прицельно, а потом… Я едва не последний из своих остался, когда наши навьи на помощь пришли. Вот там-то я, не иначе с перепугу, начал замечать то, что прежде было скрыто. Ох и страху натерпелся, когда образины эти разглядел! Я теперь, выходит, ведун – тот, кто ведает, то есть – знает.
Увы, о том, кто мутит воду и сердит русалок, Рогов ничего не знал, только подтвердил существование пришлого навьи и заверил, что проявил себя тот недавно, аккурат со смертью первой жертвы.
Про способности навьев староста мог порассказать многое, но не про всех. Чудь подгорная свои таланты скрывала весьма старательно, да и про чужаков, сидов, язычник знал немного. Единственно уверял, что общим почти для всех них являлось умение заморочить человека.
Староста также не знал, как можно пригласить для разговора определённого навью и как заставить его явиться; сам бывший историк общался с духами, которые были привязаны к определённым местам обитания, – с домовыми, с лешими, с русалками и водяными, – существами более простыми и сговорчивыми, нежели дивь. Но Рогов предположил, что у середника проблем с этим не возникнет.
Остров Титов покидал в задумчивости. С одной стороны, он ждал чего-то большего, уж слишком значительной, огромной казалась недосказанность в прошлый визит. Но с другой – Рогов и так рассказал немало.
Аэлиту же целиком занимала новая идея: попытаться привязать мистические и очень расплывчатые понятия Яви и Нави к действительности с помощью сложных пространств «воображаемой» геометрии. Да она и про преступление забыла, вошедшая в раж решения новой задачи, и неизвестно, когда бы вспомнила, если бы не Титов.
– Надо поговорить с навьями, раз Рогов уверен, что нам они зла не причинят. Вдруг про Навалову расскажут?
– Я с тобой! – опомнилась Аэлита.
– Значит, переодеваться, – весело постановил Натан.
В этот раз они, не сговариваясь, подготовились более основательно. Брамс повязала косынку, достала невесть зачем прихваченные из дома рабочие штаны и простую рубаху из небелёного льна. Титов щеголял в такой же рубахе и в старых, потёртых форменных штанах. Общее впечатление от парочки смазывали только чисто выбритая физиономия поручика да добротная, крепкая обувь: лапти с онучами были бы уместнее.
Посмеявшись при виде друг друга, они вновь попрощались с хозяйкой и двинулись на извозчике к развалинам.
Тёмные угрюмые ели словно отделяли пепелище от остального мира, даже небо над ними как будто отличалось цветом от прочего. И сейчас Натан остро чувствовал: это не игра воображения, место и впрямь особенное.
Стоя на хвойном ковре под сенью широких, старых еловых лап, Натан не просто ощущал чей-то взгляд из темноты у самых стволов, он точно знал, что там притаился наблюдатель.
– Появись! – резко скомандовал Титов, пристально вглядываясь в крону. Брамс рядом вздрогнула от неожиданности и крепче вцепилась в его руку, но тут же заинтересованно заозиралась, а после спросила шёпотом:
– Ты кому?
– А вот тому, кто за нами наблюдает. Появись, говорю! Пока не случилось чего…
– Ишь, раскомандовался, – донёсся скрипучий голос словно бы со всех сторон разом.
Потом едва вздрогнула одна из елей, уронив щепоть старой хвои, жёлто-бурый опад у самого комля шевельнулся, будто кто-то по нему топнул. А в следующее мгновение взгляд поручика уловил на том месте небольшую, в пол-аршина, лохматую фигурку неясных очертаний.
– Так добром же ты не представился, – хмыкнул поручик, вглядываясь в странное существо и, к собственному удивлению, не ощущая ни малейшего беспокойства или недоумения.
День прошёл, а Титов уже преспокойно ведёт беседы со сказочными существами.
– А ты бы попробовал для начала, – не сдался неведомый собеседник.
– Ладно, не ворчи, – примирительно проговорил Титов. – Извини, в следующий раз сначала попробую по-другому, это с непривычки.
– Тебе чего надо-то? – вроде бы смягчился лохматый, даже приблизился, позволяя лучше себя рассмотреть – насколько это вообще было возможно при его