Там появились очаровательные пестрые цветники, извилистые проходы, искусно вырезанные каменные горки и даже прелесть какой изящный пруд с лотосами. Теперь этот сад был ничуть не хуже садов Чжанвэй, которым Фэй Вэй так отчаянно завидовал.
Управляющий окликнул Бай Гуньгуня, запускавшего в саду воздушного змея, и спросил, что же здесь произошло.
Гуньгунь, обожавший всех поучать, позабыл про змея.
– Вот как было дело, – начал он объяснять. – Четыре дня назад матушка разговаривала с отцом о том лесе, что рос здесь раньше. Она сказала, что ей он не нравится. Куда больше ей по душе сад, который появился на том месте потом, – тот, что она сама придумала. Там были и горы, и воды, и пруд с лотосами, даже огород – и красиво, и полезно.
Малыш изобразил руками, как все было:
– Слово за словом мама нарисовала отцу план. Отец посмотрел и сказал, что у мамы нет вкуса и что такой обычный сад не может сравниться с естественным очарованием его дикорастущего леса. А потом… срубил лес и сделал сад по маминому рисунку.
Фэй Вэй помолчал.
– Юный господин, то, что было после «а потом», как-то не очень стыкуется с тем, что было до…
Поскольку написание сочинений давалось ему не слишком хорошо, Гуньгунь, потому особенно трепетно относившийся к законам построения историй, широко распахнул глаза:
– Правда? И что же делать, надо пересказать по-другому? А… а как именно?
– Нет, не надо. – Фэй Вэй потрепал мальчика по головке. – Дело не в вас, юный господин. Дело во владыке.
И правда, с владыкой творилось что-то не то.
Фэй Вэй всегда считал Дун Хуа никогда не меняющимся, даже немного скучноватым богом. Именно поэтому служить ему было легко.
Но с недавних пор угодить владыке стало куда сложнее.
Например, раньше Дун Хуа мог десять лет подряд есть одно и то же блюдо. За сто тысяч лет он ни разу не заглядывал на кухню и не интересовался, как еда на ней появляется. А теперь вдруг стал постоянно спрашивать, что Фэй Вэй собирается приготовить на следующий прием пищи, и даже устраивал обсуждения способов приготовления.
Фэй Вэй был прямым, как палка, мужланом, каких изысков от него можно было ожидать? Раньше он попросту слегка обжаривал что-то, и владыку это вполне устраивало. Но теперь досточтимый не только заказывал блюда, но и предъявлял требования к приправам…
Кроме того, хотя у Верховного владыки и был безупречный вкус в одежде, во всем мире шла война – всем хотелось просто поесть досыта да одеться потеплее, какие уж тут новшества. Поэтому Фэй Вэй ради удобства часто шил владыке сразу по сотне одинаковых нарядов – из одной ткани, одного кроя, даже одного цвета. И тот мог носить их по сто лет, не высказывая ни слова недовольства.
Но в последнее время владыка вдруг заинтересовался редкими тканями и стал посылать Фэй Вэя на их поиски, еще и четко указывая, какого цвета, плотности и с каким узором они должны быть.
Первые семь дней Фэй Вэй совсем не мог понять, что происходит, и даже задумался, не одержим ли владыка злыми духами.
На восьмой день, когда двум младшим слугам поплохело от переедания фруктов и ему пришлось обслуживать за трапезой владыку и госпожу Сяо-Бай, сообразительный Фэй Вэй наконец понял причину новых пристрастий Дун Хуа в еде.
На самом деле владыка все так же ел то, что дадут, но госпожа Сяо-Бай была девушкой утонченной. А утонченных девушек нужно баловать изысками, а не потчевать чем попало.
На девятый день, когда Фэй Вэй увидел, что редкие ткани, которые он с таким трудом раздобыл, достались госпоже Сяо-Бай, до него наконец дошло, почему владыка вдруг стал так привередлив в выборе тканей.
По правде говоря, сам Дун Хуа все так же носил то, что дадут, но госпожа Сяо-Бай была девушкой утонченной. А утонченных девушек нужно окружать прекрасным, а не одевать во что попало.
Фэй Вэй наблюдал за ними полмесяца. Со стороны могло показаться, что владыка относится к госпоже Сяо-Бай в своей обычной манере. Например, он любил подколоть собеседника – и, что ужасно, с госпожой Сяо-Бай вел себя точно так же. Из-за этого она часто сердилась на него, и порой доходило до того, что она могла и вовсе не разговаривать с ним целый день.
Управляющий вздохнул. Госпожа Сяо-Бай, должно быть, думала, что владыка плохо к ней относится. Но он-то знал, сколько владыка для нее сделал, проявляя поистине тщательную заботу. Вот только сама госпожа Сяо-Бай, ежедневно страдающая от его язвительных замечаний, пребывала в полном неведении относительно этих усилий. Она искренне полагала, что прекрасная еда и одежда – целиком заслуга предусмотрительного управляющего Фэй Вэя. Но куда уж ему до такой предусмотрительности!
Что касается этого недоразумения, то владыка, кажется, не придавал ему значения и даже велел Фэй Вэю не болтать почем зря. Почему? Разве плохо, если госпожа Сяо-Бай узнает о внимательности владыки? Может быть, владыка просто никогда не ухаживал за девушками? Он явно питал к госпоже Сяо-Бай нежные чувства, но все свои мысли тщательно скрывал, не зная, как их выразить. Быть может, отсюда и проистекало такое странное поведение?
Понаблюдав за этой семьей еще две недели, Фэй Вэй убедился в своей догадке. Несомненно, он был весьма сообразительным малым! Вот только спросить у Дун Хуа, действительно ли он угадал те тайные мысли, что скрывались в его непостижимом сердце… Фэй Вэй не посмел.
В мгновение ока пролетело три месяца.
За это время в мире произошли важные события.
Не сумев выманить владыку из Лазурного моря, старейшины клана богов посовещались и решили на время оставить повелителем высшего бога Хоу Чжэня. Однако, опасаясь, что высший бог Фу Ин поднимет мятеж, они пожаловали ему все земли Северной пустоши, позволив там править независимо от Девяти небесных сфер.
Старейшины считали, что все предусмотрели. Хотя у Фу Ина и была сильная армия, по численности она уступала объединенным войскам его противника Хоу Чжэня и всего совета старейшин. Так что начнись открытое противостояние, еще неизвестно, кто вышел бы победителем. К тому же Фу