– Третий братец Лянь не с вами? – разочарованно спросила она.
Тянь Бу с безукоризненной вежливостью ответила:
– Нет, эта ничтожная служанка отправилась в лавку шелка одна, чтобы прогуляться и купить тканей. Вы искали моего господина по какому-то делу, госпожа Юй?
А про себя вздохнула: так это девушка! Напряжение, сжимавшее сердце с тех пор, как она увидела Чэн Юй в башне Вольных птиц, наконец отпустило. По правде говоря, еще тогда Тянь Бу заметила, что третий принц относится к Чэн Юй по-особенному. Настолько по-особенному, что Тянь Бу, как его верная служанка, последние несколько дней не находила себе места от беспокойства. Сегодня же она узнала, что Чэн Юй, оказывается, девушка. Чэн Юй – девушка, спасибо, Небеса, спасибо!
Сама Чэн Юй и не подозревала, какое бурное волнение пережила ее собеседница за этот миг.
– Вообще я шла искать третьего братца в доме Драгоценных камений, – подумав, сказала она. – Кто бы мог подумать, что встречусь со старшей сестрицей. Пожалуйста, передайте ему… Скажите… – Чэн Юй потерла щеку согнутым указательным пальцем и с некоторым смущением продолжила: – что меня заперли на десять дней и выпустили только сегодня.
Княжна подняла взгляд на Тянь Бу, снова опустила и не очень уверенно закончила:
– Я бы хотела пригласить его завтра в винный дом, не знаю, найдется ли у третьего братца время.
Тянь Бу так и приковалась взглядом к мелким движениям Чэн Юй. На княжну в женских одеждах, с этим ее выразительным подвижным лицом невозможно было насмотреться. Тянь Бу невольно подумала: девушка выросла такой красивой, и, если третий принц правда относится к ней по-особенному, она, как никто, достойна подобного. Конечно, смертная девушка – не лучшая пара бессмертному богу, но, если небожительницы даже смертной уступают в красоте, разве составят они его высочеству достойную пару? Едва ли.
Хотя за разгоревшимся в голове спором у Тянь Бу тяжеловато получалось следить за происходящим, слова Чэн Юй она расслышала превосходно и ответила удивительно четко:
– Мой господин в эти дни очень занят, с ним трудно встретиться. Не могу сказать наверняка, найдется ли у него завтра свободное время, нужно спросить у него непосредственно. Почему бы не поступить так: я пока спрошу у господина, а как узнаю, тут же сообщу вам, госпожа Юй?
Чэн Юй на мгновение замерла и подавленно заключила:
– Так, значит, он занят.
Княжна сосредоточенно сдвинула брови, размышляя. Наконец она нашла решение:
– Тогда необязательно завтра, все же это слишком поспешно, еще и неудобно обременять вас ходьбой туда-сюда. Через несколько дней мне придется отправиться к моей… бабушке, но эти четыре-пять дней я свободна. Как у третьего братца Ляня появится время, пусть пришлет кого-нибудь… – Она снова задумалась. После оглянулась на вывеску «Зал Человеколюбия и покоя» и, указав на залитое утренними лучами солнца жилище лекаря, закончила: – Пусть пришлет кого-нибудь в зал Человеколюбия и покоя сообщить мне об этом.
Еще раз все обдумав и найдя решение очень сообразным, Чэн Юй растянула губы в улыбке и сказала Тянь Бу:
– Так все братцу и передайте, пожалуйста.
Ли Сян ждала княжну неподалеку от лавки шелка. Хотя Чэн Юй с Тянь Бу говорили негромко, Ли Сян была духом, и ее слух был куда острее человеческого.
В династии Великой Си имелась история, когда на трон взошла женщина-императрица, и вплоть до эпохи правления деда ныне правящего императора Чэн Юня при дворе служили чиновницы, облеченные всей полнотой власти. Хотя во времена отца Чэн Юня чиновницы большей частью вошли в его гарем, по сей день женщины династии Великой Си сохраняли высокий статус, а люди имели широкие взгляды и дружба между мужчиной и женщиной не считалась чем-то предосудительным.
Вот почему, когда из услышанного Ли Сян поняла, что ее княжна, похоже, недавно завязала знакомство с неким богатым знатным господином, она ничуть не заволновалась. Напротив, вид княжича Цзи Минфэна, который все так же, словно одинокое нефритовое дерево, потерянно стоял у входа в зал Человеколюбия и покоя, заставил ее поднять брови.
– А вы, верно, княжич Цзи из княжеского имения Личуаня?
Ли Сян быстро подошла к Цзи Минфэну и небрежно поклонилась.
Даже после ухода Ли Сян Цинь Сумэй не могла справиться с удивлением: как это Цзи Минфэн молча спустил ничтожной служанке подобную дерзость?
Когда только возникла династия Великая Си, император пожаловал титулы удельных князей шестерым своим сподвижникам других фамилий. Из них на сегодняшний день жила и здравствовала только семья Цзи из Личуаня.
А Цзи Минфэн был самым драгоценным сыном нынешнего князя Личуаня и весьма уважаемым молодым господином, потомком рода Цзи в четырнадцатом поколении.
Отец Цинь Сумэй был письмоводителем княжеского двора. Девочка росла вместе с Цзи Минфэном и начала восхищаться им, когда достигла сколь-нибудь сознательного возраста. По мнению Цинь Сумэй, наружность княжича была прекрасна, как рассвет, а манеры изящны, как луна. Он одинаково хорошо владел как кистью, так и мечом, в их поколении не нашлось бы более выдающегося человека. Более того, временами Цинь Сумэй думала, что, если боги когда-то и благословили Личуань, все божественные дары сошлись в одном Цзи Минфэне. Но, возможно, этому богоподобному и прекрасному во всех смыслах княжичу Цзи при рождении не хватило солнечного тепла, потому что нрав у него был ледяной.
Вероятно, оттого, что его отец не без причин слыл женолюбом и его похождения приносили одни проблемы, ледяной княжич Цзи возненавидел проблемных красавиц на всю жизнь и к женской красоте относился с равнодушием почти что монаха. На памяти Цинь Сумэй сблизиться с княжичем удалось лишь трем девушкам: ей самой, княжне Хунъюй и появившейся после Ноху Чжэнь.
Насколько она знала, судьба свела княжну Хунъюй с княжичем Цзи весной минувшего года. На странствующую по Личуаню княжну напали разбойники. Девушка разделилась с родными, и ее спас случайно проходивший мимо Цзи Минфэн, который и привез ее в княжеское имение Личуаня.
По воспоминаниям Цинь Сумэй, спасенная девушка очень долго ходила за княжичем хвостиком, изливая ему всю любовь. Куда бы он ни пошел, она всегда увязывалась за ним, беспрестанно твердя свое «братец княжич», «братец княжич». Цзи Минфэн внимания на девочку не обращал, но ее это и не расстраивало.
Кажется, ее настойчивость принесла плоды, и некоторое время их с княжичем можно было бы назвать друзьями, но это продлилось недолго.
Вскоре Цзи Минфэн спас иноземную девушку по имени Ноху Чжэнь. На последнюю он вдруг взглянул другими глазами