За те четыре больших часа [17], которые хозяйка Сюй пролежала в обмороке, до Чэн Юй наконец дошло, что за девять тысяч лянов серебром она купила Хуа Фэйу только на одну ночь, а не выкупила ее целиком. Однако госпожа-транжира деньги никогда не считала, и ее сердце даже не дрогнуло, а наоборот, наполнилось удовлетворением: дух, который понравился самому господину всех цветов ее пагоды, оказался настолько драгоценным.
Когда княжна снова спросила, сколько потребуется серебра, чтобы выкупить Хуа Фэйу, хозяйка Сюй, которая только что пришла в себя, обнаружила, что вопрос задает все тот же расточительный дурень, и, набравшись наглости, назначила цену в сто тысяч лянов серебром. Чэн Юй, тяжело вздохнув, согласилась, что цена справедливая, но при себе у нее столько денег нет, так что она вернется после завтрака.
Хотя дело не выгорело, увидев Яо Хуана, Чэн Юй не испытала никаких угрызений совести. Она спокойно растолковала ему:
– Вкус у тебя больно хорош, тебе понравился слишком драгоценный дух. Я купила одну ночь с ней, и мы всю ночь варили баранину в хого, но на вторую ночь у меня не хватило денег.
Яо Хуан мысленно проговорил ее слова раз сто, но так и не понял.
– Сколько может стоить эта дурашка? Она продала себя в весенний дом за тридцать лянов.
Чэн Юй только вздохнула:
– Понравилась тебе – и вмиг подорожала. – Она выставила восемь пальцев и сообщила: – Теперь одна ночь с ней стоит девять тысяч лянов серебром. Чтобы заплатить за нее, я потратила даже деньги на хого.
Эти слова и услышали Чжу Цзинь с Ли Сян, которые как раз вернулись из имения в ее уделе. Служанка заметила, как у мужчины затряслись руки от гнева.
После того случая Чжу Цзинь запер Чэн Юй в пагоде на десять дней.
Вот так и зародились злосчастные отношения Чэн Юй, Хуа Фэйу и Яо Хуана.
Глава 2
Хотя в мире существовали десятки тысяч цветов, все они делились только на четыре вида: цветочных богов, цветочных бессмертных, цветочных духов и цветов с деревьями, которые пока не приняли человеческий облик.
Все растения на свете имели разум и сознание, но мало кто из них мог впитать сущность Неба и Земли, а после благодаря старательному совершенствованию обрести человеческую форму: то были либо цветы с хорошими врожденными задатками, которые вырастали потом в глав своих кланов, либо цветы, которым повезло родиться на хорошей, переполненной духовной силой земле, так что даже совершенствуйся они как попало, им все равно бы удалось стать прекрасными и сильными духами.
Сотни растений пагоды Десяти цветов относились к первым. В свое время отец Чэн Юй потратил немало сил, чтобы завлечь в пагоду Десяти цветов глав сотни цветочных кланов, дабы они помогли дочери благополучно преодолеть ее посланное судьбой испытание болезнью. Следует сказать, что, если бы не Чэн Юй, эта сотня цветов уже более десяти лет назад обрела бы человеческий облик и в пагоде Десяти цветов подобной ступени совершенствования достигли бы не только Чжу Цзинь и Ли Сян.
А вот выбравшаяся из глухих лесов Хуа Фэйу относилась к последним.
Она родилась не на обычной горе, а на переполненной духовной силой горе Чжиюэ, что располагается в мире бессмертных. Ее хозяином был божественный владыка Цан И, под началом которого находились сотни рек и гор трех тысяч великих тысячных миров смертных.
Хуа Фэйу выросла рядом с беседкой в саду за домом Цан И. Тот любил пить в этой беседке чай и весь недопитый холодный чай выливал на нее. Божественный владыка и не подозревал, что поливать цветы чаем нельзя. Хуа Фэйу повезло: небожитель не только не заполивал ее чаем насмерть, но и в один прекрасный день она даже смогла обратиться человекоподобным духом.
Чэн Юй это очень заинтересовало. Она спросила у Хуа Фэйу:
– Ты обратилась человеком на земле бессмертного бога, отчего же ты не стала ни цветочной богиней, ни цветочной бессмертной? Почему именно цветочным духом?
Хуа Фэйу объяснилась очень странным образом:
– Потому что нет повелителя цветов. Десятки тысяч цветов обращаются духами, в этом мире больше нет цветочных богов.
Княжна честно объявила:
– Не поняла ни слова.
Хуа Фэйу извиняющимся тоном ответила, что и сама толком эти слова не понимает. Потерев переносицу, она добавила:
– Но ничего страшного, что не понимаете. Просто так все говорят.
Опасаясь, что Чэн Юй продолжит допытываться, цветочный дух перевела разговор на другую тему:
– А почему все здесь зовут вас повелительницей цветов? Среди четырех морей и восьми пустошей тоже когда-то имелась повелительница цветов – она была красным лотосом, который посредством долгого совершенствования обрел человеческую форму. Ее почитали как повелительницу десяти тысяч цветов. – Хуа Фэйу развела руками. – Когда она еще была жива, говорили, что во всем мире только она достойна так называться.
На момент того разговора Чэн Юй было всего тринадцать. Тринадцатилетнюю девочку не очень-то заботила судьба богини, о которой рассказала Хуа Фэйу, и не очень-то волновало, почему их с той богиней величают одним и тем же титулом. Чжу Цзинь совсем недавно лишил ее содержания, и теперь она могла думать лишь о том, как достать денег.
Она тогда ответила Хуа Фэйу:
– Меня зовут повелительницей цветов, потому что я хозяйка пагоды Десяти цветов. Но, если честно, я тут не настоящая хозяйка, у меня нет денег. Если кто и есть настоящий хозяин, то это Чжу Цзинь.
Хуа Фэйу изумленно спросила:
– Тогда откуда у вас деньги на то, чтобы прийти ко мне сегодня?
Княжна устремила взгляд вдаль и равнодушно ответила:
– Выиграла в игорном доме.
Эти слова и долетели до Чжу Цзиня, спешно прибывшего в поисках Чэн Юй. После них ее забрали и заперли в пагоде Десяти цветов еще на десять дней.
Хуа Фэйу желала найти в мире смертных настоящую любовь. Более года она плыла по течению, живя в доме Драгоценных камений, в этой яме для просаживания денег. Только спустя время она поняла: среди знатных господ, у которых на уме одни развлечения, настоящую любовь не найти.
Придя к этому заключению, Хуа Фэйу как будто бы образумилась, наконец осознав, что для осуществления давней мечты придется искать другой выход.
Но с делами мира смертных она все еще была