— Аудиторский приказ — мы ищем коррупцию, они проверяют факты, совместные операции, — Родион быстро перечислил. — Армия — разведка о готовящихся нападениях, координация охраны границ. Посольский приказ — разведка под дипломатическим прикрытием, информация о других княжествах.
Я встал, прошёлся по кабинету. За окном стемнело окончательно, на площади зажглись фонари.
Масштабный план. Амбициозный. Но именно такой и нужен. Веретинский и Сабуров превратили разведку в чёрт-те что. Мы создадим профессиональную службу, защищающую интересы княжества. Не карательный орган психопата, а щит и меч правителя. Глаза, видящие угрозы. Уши, слышащие шёпот заговорщиков. Руки, наносящие точные удары по врагам.
— Начинай немедленно, — приказал я, поворачиваясь к Коршунову. — Ревизия и чистка — приоритет. Через три недели жду полный отчёт о кадровой ситуации. Параллельно готовь документы для создания пяти управлений. Бюджет согласуешь с Белозёровым. Финальную кандидатуру публичного главы представишь мне на утверждение через неделю.
Родион собрал документы, кивнул:
— Будет исполнено, Прохор Игнатич.
Он вышел, закрыв за собой дверь. Я остался один в полутёмном кабинете. Подошёл к окну, глядя на ночной город.
Очередной шаг к созданию нормального государства. Эффективная разведка, честный суд, профессиональная армия, честные чиновники, что звучит, почти как каламбур. Медленно, но верно я выстрою систему, которая переживёт меня. Которая будет работать не потому, что я стою с мечом за спиной, а потому, что люди видят выгоду честной службы.
* * *
Полковник Огнев вошёл в мой кабинет ровно в назначенное время. Январское утро выдалось морозным, и ветеран стряхнул последние крупицы снега с плеч мундира, прежде чем отдать честь. Я жестом пригласил его сесть и предложил чай.
С прошлой нашей встречи прошло почти полтора месяца. Достаточно, чтобы первые результаты реформы стали заметны.
— Ваша Светлость, — начал полковник, устраиваясь в кресле, — прежде всего хочу выразить благодарность. От себя лично и от всех Стрельцов. Вы сдержали слово. Жалованье выплачено полностью, включая задолженность. Люди были рады получить деньги, а не муку с солью.
Я кивнул, потягивая чай. Двадцать две тысячи рублей — не такая уж большая цена за лояльность целого полка профессиональных воинов.
— Это элементарная справедливость, Василий Евгеньевич. Воины должны получать достойную оплату за соразмерный риск жизнью.
— Плюс снабжение наладилось, — продолжил Огнев с видимым удовлетворением. — Нормальная еда в столовых, боеприпасы поступают регулярно. Уже идёт набор новобранцев для формирования второй тысячи. Откликнулось больше желающих, чем ожидалось. Видимо, слухи о том, что теперь Стрельцам действительно платят, разошлись быстро.
— Сколько уже набрали?
— Триста пятьдесят человек. Начались тренировки, обучение основам тактики боя с Бездушными. Сержант Панкратов взял на себя подготовку инструкторов — он действительно знает своё дело. В течение квартала выйдем на расчётную мощность в две тысячи бойцов и сможем приступить к выполнению всех поставленных задач.
Я отставил чашку, внимательно глядя на полковника.
— Отлично. Но ждать квартал я не собираюсь.
Собеседник приподнял бровь, настороженно изучая моё лицо.
— У нас гипотетическая угроза прямо под стенами Угрюма, — продолжил я твёрдо. — Студенты академии, чиновники, которые скоро переедут из Владимира. Сотни, если не тысячи людей в зоне досягаемости Бездушных. Нужно отодвинуть контролируемую территорию до естественной преграды и создать там сеть опорных пунктов для сдерживания тварей.
Я встал, прошёл к столу, развернул большую карту региона. Полковник поднялся следом, наклоняясь над картой.
— Ближайшее к нам Пограничье, — я обвёл рукой огромную территорию, — простирается отсюда до Иваново-Вознесенска на северо-востоке, до Великого Ростова на северо-западе, до Переславля-Залесского на западе, до Суздаля на востоке. Владимир — южная граница. Восемь тысяч квадратных километров заражённой земли.
Огнев медленно кивнул, глядя на обозначенную зону. Ничего нового я ему не сказал, но было важно понимать масштаб угрозы.
— Главный источник угрозы для Владимира за последние сотни лет — вот здесь, — я ткнул пальцем в точку на карте. — Гаврилов Посад. Разрушенный город. Гнездо, из которого идут набеги на Суздаль, Владимир, Иваново-Вознесенское. Именно оттуда начинаются Гоны в нашем регионе, именно там концентрация Бездушных наиболее высока.
Я читал об этом месте в летописях из княжеской библиотеки. Триста лет назад Гаврилов Посад был процветающим торговым городом — почти тридцать тысяч жителей, каменные храмы, купеческие палаты, крепостные стены. Стоял на пересечении путей между Суздалем и Переславлем, богател на пошлинах и ремёслах. Местный князь был известным коллекционером артефактов и различных уникальных Реликтов. Скупал их по всему Содружеству, нанимал лучших магов для их изучения. Хотел создать что-то великое, что прославило бы его род на века. Построил целую лабораторию в подземельях под своим дворцом.
Что именно пошло не так — летописи умалчивают. Записи обрываются внезапно мартом того года. Следующая запись появляется только через полгода, уже из соседнего Суздаля. Очевидцы рассказывали о странном багровом свечении над городом ночью, о криках, которые слышались за десятки вёрст. Только через неделю к городу подошёл конный разъезд и обнаружил страшную картину — крепостные стены невредимы, но ворота сорваны с петель, а все жители — мужчины, женщины, дети — исчезли без следа. Улицы пусты, двери домов распахнуты, повсюду следы борьбы. Город-призрак, застывший в последнем мгновении после катастрофы. Бездушные прошли через Гаврилов Посад как жнецы через пшеничное поле. За одну ночь город обезлюдел.
Предполагали, что эксперименты князя Гаврилы привлекли внимание тварей. Огромная орда обрушилась на город с севера. Ворота не устояли. Выпитые досуха защитники стали частью вражеской армии.
Но самое страшное началось потом. Бездушные не ушли. Они остались в руинах, превратив мёртвый город в своё логово. Гаврилов Посад стал гнездом — местом, откуда твари совершали набеги на окрестные деревни и города. Люди пытались вернуть территорию, отстроить заново. Несколько раз присылали военные экспедиции для зачистки. Все либо погибли, либо вернулись ни с чем, потеряв половину состава. Через сто лет попытки прекратились. Решили, что проще укрепить границы и держать тварей подальше от живых поселений.
Гнездо осталось. Росло, крепло, притягивало всё новых Бездушных с дальнего севера. Руины города стали узлом, через который твари проникали вглубь человеческих земель. Триста лет непрерывной угрозы, нависающей над всем регионом. Триста лет, когда люди отступали, а Пограничье захватывало всё больше территорий.
Пора вырезать эту опухоль. Навсегда.
— И вы хотите… — полковник замолчал, явно прикидывая масштаб операции.
— Зачистить гнездо полностью, — подтвердил я. — Убрать очаг опасности. Отодвинуть границу Пограничья до реки Нерль. Вот здесь, — я провёл линию по карте. — Естественная водная преграда. Создадим там цепь укреплённых постов. Патрули будут контролировать берег, не давая тварям проникнуть дальше на юг.
Огнев выпрямился, скрестив руки на груди. В его глазах читался лёгкий скепсис, но также и интерес.
— Ваша