Старый слуга чуть склонил голову:
— Я служу не князьям, Ваша Светлость. Я служу дворцу. А дворец — это Владимир.
Дверь за ним закрылась, и я остался один, обдумывая его слова. Вот такие люди и держат государство на плаву. Не те, кто в лицо клянётся в верности правителю, а потом предаёт и продаёт — таких легко купить или запугать. А те, кто служит институту. Идее. Самой концепции власти, независимо от того, кто именно на троне сидит.
В моей прошлой жизни именно такие люди сохраняли империю в смутные время. Пока князья интриговали, а полководцы завоёвывали земли, безымянные писари вели учёт, судьи выносили приговоры, старосты следили за дорогами и мостами. Система продолжала работать потому, что они служили не императору, а империи.
Савва Михайлович пережил параноика и психопата Веретинского, вора и труса Сабурова. Продолжит служить и после меня, если я облажаюсь. И это правильно. Потому что Владимир переживёт любого князя, если у него есть такие люди.
Через полторы недели всё такой же невозмутимый мажордом явился с толстой папкой, набитой документами. Опись получилась внушительной — сорок три страницы мелким почерком. Я потратил вечер, изучая список, и к концу чтения в голове сложилась чёткая картина. Веретинский предпочитал массивные золотые статуэтки сомнительного художественного вкуса и старинное оружие. Сабуров — картины модных столичных художников и антикварную мебель. Оба не скупились.
Я вычеркнул из списка действительно ценные исторические предметы — те, что представляли культурную ценность для княжества. Пусть остаются во дворце. Но позолоченный бюст самого Веретинского работы какого-то подхалима-скульптора? Сервиз из слоновой кости на сто персон, который ни разу не использовался? Коллекция пейзажей третьесортного живописца, купленная Сабуровым за баснословные деньги у «друга семьи»? Всё это отправлялось на продажу.
На следующее утро я вызвал к себе Василису и Полину. Девушки были рады вырваться из Угрюма и охотно явились во дворец. Белозёрова в строгой белой блузке и серой юбке, а Голицына в более свободном тёмно-синем платье. Обе с деловым выражением лиц.
— Дамы, — с улыбкой на губах я пододвинул им отредактированный список, — у меня для вас задание. Вот перечень предметов, которые необходимо реализовать. По максимальной цене. Можете устроить аукцион, можете продать напрямую — как сочтёте нужным. Главное — выбить лучшую цену.
Василиса схватила список и пробежала глазами первую страницу. Брови поползли вверх.
— Это же… — начала она и осеклась, листая дальше. — Прохор, ты понимаешь, что это дворцовое имущество?
— Именно, — кивнул я. — Дворцовое. Купленное на средства, украденные из княжеской казны. Я просто возвращаю эти средства законному владельцу — государству.
Полина взяла список из рук подруги, изучая внимательнее. Её лицо оставалось невозмутимым, но пальцы слегка побелели, сжимая бумагу.
— Город взорвётся от слухов, — тихо произнесла она, поднимая взгляд. — Князь распродаёт имущество дворца. Бояре, как сказал бы матушкин конюх, охренеют! Они решат, что ты на грани банкротства.
— Пусть решают, — я откинулся на спинку кресла. — Я не собираюсь сидеть в окружении краденого золота, пока казна полупуста, а не все подрядчики до сих пор получили денег за товары и работы. Если кому-то хочется считать меня банкротом — флаг им в руки. Зато долги будут погашены честно заработанными средствами.
Василиса фыркнула, но в глазах её мелькнуло одобрение.
— Ну что ж, — она снова взяла список, перелистывая страницы, — устроим им распродажу века. Полина, думаю, стоит начать с аукциона во дворце. Пригласим всех состоятельных бояр и купцов. Пусть публично торгуются за бюст Веретинского — зрелище будет то ещё.
— Согласна, — кивнула Белозёрова, и на губах её тронула едва заметная улыбка. — А картины можно предложить столичным галереям. Там цены выше. Плюс отправлю запросы в Великий Новгород и Смоленск — у тамошних коллекционеров деньги есть.
— Делайте, — разрешил я. — Только одно условие: всё официально, с документами, актами приёма-передачи. Чтобы никто потом не смог обвинить в незаконной продаже государственного имущества.
Девушки переглянулись, и я увидел в их взглядах азарт. Похоже, задача им понравилась.
Слухи поползли по городу уже на следующий день. Князь распродаёт дворцовое имущество. Князь в долгах по уши. Князь теряет власть. Бояре шептались по углам, купцы строили предположения, простолюдины качали головами. А я продолжал работать, зная, что каждая проданная статуэтка — это ещё один шаг к восстановлению казны. И ещё один гвоздь в крышку гроба местной коррупции.
Пусть охреневают. Скоро они охренеют ещё сильнее.
Так и вышло.
* * *
Арест казнокрадов готовился с масштабом и проработкой настоящей военной операции в условиях абсолютной секретности. Кроме гвардии, полусотни бойцов из дружины Угрюма, а также трёх десятков магов из Угрюма, пришлось нанять Северных Волков, а также ратную компанию «Перун» в полном составе, потому что доверия местным силам правопорядка не было никакого, а срывать всю дружину из Угрюма было нельзя — слишком приметно, да и оставить острог без защиты я не мог.
Также на помощь пришли бойцы от союзных воевод и бояр из Пограничья: Ракитина, Кологривова, Толбузина, Лисицына, Карасёва и Рожкова, приславшие каждый по полтора-два десятка лучших людей. Не зря я их защищал от армии Владимира. Оценили и проявили верность, решив поквитаться со столичными хапугами.
План разрабатывался неделю. Крылов составил карты княжества и города с отмеченными адресами всех фигурантов — триста двенадцать человек. Но это были не все казнокрады княжества. Это была верхушка. Самые жирные цели. Те, кто украл не сотни, а тысячи, десятки и сотни тысяч рублей. Главы Приказов, их заместители и начальники отделов. Высокопоставленные судьи и руководство правоохранительных органов. Бояре, торговцы и владельцы мануфактур. Офицеры армии и Стрельцов, а также интенданты, ворововавшие на поставках и довольствии. Влиятельные чиновники с огромными суммами на счетах.
Мелкую сошку — писарей, приставов, таможенных инспекторов низшего звена — мы оставили на потом. Не хватало ни людей, ни времени брать их всех одновременно. Да и смысла особого не было. Мелкие взяточники никуда не денутся, у них нет ресурсов сбежать за границу или организовать серьёзное сопротивление. А вот крупные казнокрады — совсем другое дело. Связи, деньги, влияние. Если дать им время, они исчезнут, как дым. Поэтому приоритет был именно на них.
Триста двенадцать самых опасных воров. Некоторые жили в особняках в центре Владимира, другие — в загородных поместьях, третьи квартировали в казармах и крепостях за пределами города. Все они имели средства и возможности скрыться. Все они представляли реальную угрозу. И всех их нужно было взять одновременно.
Ключевое требование операции — синхронность. Если хоть один из них почует опасность и