Присел на корточки, рассматривая морду зверя. Даже мертвая, она внушала трепет. В застывших желтых глазах словно что-то таилось.
Но что мне делать? Если вогулы найдут заколотое звериное тело с пистолетной пулей, им не надо будет становиться Шерлоками Холмсами, чтобы догадаться, чьих рук это дело. Ни татары, ни ханты сюда не пойдут. Остаются казаки, причем, вероятнее всего, один из них, самый настырный, часто что-то ищущий в окрестностях.
Так что дело попахивает осквернением священного места. Когда я вернусь, будем решать, как заставить вогулов отсюда уйти или не мешать нам, но пока ничего не решено, лучше скрыть следы преступления. Поэтому я, как бывалый гангстер, доволок тело рыси до обрыва, привязал к нему несколько камней и сбросил. Внизу было глубоко, темная вода приняла зверя и утащила вниз. Ничего не видно.
Вот и хорошо. Совесть, конечно, немного мучила, к вогулам я относился с симпатией, но куда деваться. На войне, как на войне. Надеюсь, скоро пройдет дождь и смоет все следы.
Всю дорогу до Кашлыка думал об этой встрече. Обычные рыси на человека не нападают, только если не защищают котят. Да и размеры… Таких рысей в природе не бывает. Откуда она взялась? Неужто это и впрямь был тот самый дух-хранитель? И если да, то что означает то, что я его убил? Освободил ли место для нас, или навлек проклятие?
Не доезжая до Кашлыка, я остановился, чтобы искупаться и хоть как-то отстирать одежду от звериной крови. И пугать никого не хочу, и привлекать внимание. Более-менее получилось.
Ермака я застал прямо за воротами. Прогуляться что ли, он вышел, хотя какая разница. Важно лишь то, что сможем поговорить без посторонних ушей.
— Атаман, очень хорошие новости, — сказал я. — Хотя есть и кое-что очень опасное.
Ермак прищурился.
— Говори.
— Я нашел то, что мы так долго искали. На небольшом пятачке, не больше версты залежи такие, что голова кругом идет. Пирит там, железная руда, свинец, соль каменная. Особенно пирит важен — серу из него добывать можно. Будем с порохом!
Ермак выдохнул, посмотрел на Иртыш.
— Все-таки нашли… Слава Богу… А что опасного?
— Есть одна беда, атаман. Место это — священное у вогулов. Мы про него с тобой уже говорили. Там, где Иртыш с Тоболом соединяется. Там их духи обитают, они считают. Начнем копать — война будет. С одним духом, похоже, мне уже пришлось подраться.
И я рассказал о происшествии с рысью.
Радость на лице Ермака сменилась хмурой задумчивостью. Он прошелся по берегу, заложив руки за спину.
— Вот же напасть… С Кучумом воюем, еще и вогулов на себя натравить… тяжко придется.
Мы молчали с минуту, а потом я сказал:.
— Атаман, давай Алыпа позовем. Он же из вогулов, в казаки к нам вступил. Может, подскажет что. Особенно если ты его попросишь.
Ермак кивнул и крикнул в ворота:
— Эй! Найдите мне Алыпа, да живо!
Ждать пришлось недолго, Алып появился на берегу уже через минуту.
— Звал, атаман? — спросил он.
Ермак кивнул.
— Да, Алып. Разговор есть важный.
Вогул стал настороженно смотреть то на меня, то на атамана. Я начал издалека:
— Алып, помнишь, мы говорили про место, где Тобол с Иртышом сливаются?
Вогул вздохнул. Он хорошо помнил мой нездоровый интерес к той территории. В его глазах мелькнула тревога.
— Священное место. Духи реки там живут, — глядя в сторону, ответил он.
— Вот именно, — подхватил я. — А нашел я там залежи. Пирит, из которого серу добывать можно. Без серы пороха не сделаешь, а без пороха с Кучумом не справиться.
Алып нахмурился, понимая, к чему мы клоним.
— Если тронете священное место — будет большая беда. Мой народ не простит.
Ермак наклонился к нему:
— Потому и позвали тебя, Алып. Ты наш человек теперь. Но и свой народ знаешь. Как нам быть? Серы нет больше нигде в округе, проверяли. А без нее Кучум нас передавит. Как нам договориться с твоими? Мы войны не хотим, но без пороха нам не выстоять. Очень нужно что-нибудь придумать!
Вогул долго молчал, глядя в землю. Потом поднял голову:
— Есть один способ… Ритуал переноса. Шаманы берут землю священную, с заклинаниями и обрядами утаскивают на новое место. Духи за землей уходят, если все правильно сделать.
У меня отлегло от сердца. Ермак тоже заметно повеселел.
— Так в чем дело? Устроим этот ритуал!
Алып замялся, потом неловко скривился в улыбке:
— Надо будет… как сказать… дары племени принести. За беспокойство духов. И попросить шаманов. А иначе это будет оскорбление.
— Какие дары? — насторожился атаман, хотя на лице было написано «дадим все что угодно, только пусть эти чертовы духи уберутся оттуда хоть куда-нибудь».
— Моим очень понравились стеклянные бусы, что Максим делает. Если таких бус дать, много дать… — Алып развел руками. — Ну и соли надо, ее иногда не хватает. И железа. Тогда старейшины и шаманы согласятся ритуал провести. Хотя ручаться я не могу. Может, будут против. И что тогда делать, не знаю.
Я переглянулся с Ермаком. Бусы для вогулов были настоящим чудом. Железа у нас много. А соль — ее мы и сами с тех залежей добудем, чтоб компенсировать утраченное.
— Хорошо, — решительно сказал Ермак. — Бусы будут, и соль, и железо. Максим, есть у нас бусы?
— Есть, атаман, есть, — кивнул я.
— Значит, завтра плывем к вогулам!
Алып ушел, а Ермак прошептал мне на ухо:
— Собери все эти чертовы стекляшки, пусть их бабы ходят увешанные ими с головы до ног и звенят, зверье отпугивают. Еще наделаем. Порох нам нужен, а война с вогулами — нет!
— Понял, — кивнул я.
Глава 11
Утренний туман еще стелился над Иртышом, когда мы грузились в струги. Я держал мешок со стекляшками — тяжелые, звенящие при каждом движении. Никому не доверю нести, вдруг побьют. Сам сделал — сам и уроню (шутка).
Со мной должен был отправиться Ермак, Матвей, и Иван Кольцо. Сейчас придет еще Алып.
Ермак стоял на берегу, отдавая последние распоряжения.
— Оружие особо не выставляем, идем с миром. Вогулов не уговариваем, не захотят — будем думать, что делать дальше, но не угрожать. Это мы всегда успеем. Вогулам наши подарки нужны, они заинтересованы в дружбе с нами. Священных мест у них много, а стекляшек на их женах — мало. Думаю, все будет хорошо. Вогулам главное, чтоб к ним уважительно отнеслись.
Отправились на двух стругах. На первом — я с Ермаком, на втором — сотники.
Алып