— Знал бы ты, сосед, как я сбрасывал с души этот камень. И что я не хочу выбрасывать его совсем. Пусть лежит рядом, под рукой. Война еще не закончена.
* * *
— Есть тот кто нам поможет. Завтра он здесь будет, — сказал Мещеряк. — Я обещал ему никому не говорить о нем, и долго держал свое слово. Но теперь деваться некуда. Думаю, он нас поймет.
— Я знал, что у тебя есть собственный лазутчик у татар, но молчал, — произнес Ермак. — Все ждал, когда признаешься. И дождался. Но ты правильно сделал, что никому не говорил. Начнешь обманывать тех, кто тебе доверяет — ложь вылезет наружу, и никто к тебе больше не придет.
Сырой туман стелился между соснами, когда мы вышли на поляну в паре верст от Кашлыка.
Впереди шел Матвей, за ним Ермак, дальше Лиходеев и я. Прохор постоянно оглядывался и прислушивался к каждому звуку.
На поляне нас уже ждал татарин. Среднего роста, жилистый, с лицом, на котором отпечаталась тяжёлая жизнь. Хасан. Мещеряк уже сообщил ему, что придет не один, и тот согласился на это.
— Мир тебе, Хасан, — негромко сказал Мещеряк
— И вам всем мир, атаман, — слегка поклонился татарин.
Мы расселись на поваленном дереве. Хасан держался настороженно, но спокойно.
— У нас есть для тебя дело, — начал Мещеряк. — Опасное дело.
Татарин молча ждал продолжения.
— В улусе Карагайлык содержат пленника, — продолжил Матвей. — Говорят, что это наш сотник Иван Кольцо. Его отряд попал в засаду год назад. Все погибли, но тело Ивана так не нашлось. И теперь сказали, что он там, в том улусе. Нужно точно узнать, что он там. И если это Иван — помочь ему бежать.
— Как? — коротко спросил Хасан.
— Поедешь туда как плотник, — объяснил Мещеряк. — Все знают, что ты мастер. И что ты… — он помедлил, — человек со странностями. Любишь бродить по разным местам. Никто не удивится, если появишься в Карагайлыке и предложишь свои услуги.
— Пленника держат в отдельной избе в центре улуса, — продолжил Матвей. — Охрана есть. Избу видно с реки, но непонятно, кто в ней. Если это наш человек, ты должен передать ему вот это.
Мещеряк достал из-за пояса небольшой свёрток, завернутый в промасленную ткань. Развернул: внутри лежали острый нож и маленькая тонкая пила.
— Пилить дерево? — уточнил Хасан, хотя и так все было ясно.
— Да, — сказал Матвей, сразу поняв замысел. — Бревна в той избе толстые, но если подпилить изнутри потом можно будет выдавить бревно и пролезть. Это опасно, но выполнимо.
— Как я это передам? — Хасан нахмурился. — Меня же не пустят к нему.
— Подумай, — попросил Мещеряк. — У тебя голова есть. Может, тебя попросят починить избу. Но надо быть очень осторожным.
— Хорошо, — подумав, ответил Хасан. — Завтра поеду туда.
— Вот и славно, — сказал Матвей, завершая разговор. — Постарайся всё выяснить побыстрее. Наша разведчики будут ждать каждую ночь на поляне, за версту по течению реки, недалеко от берега. Увидишь ее. Им будешь рассказывать о том, что в улусе. Если пленник наш человек — помоги ему. Если нет — возвращайся. За чужих мы воевать не будем.
Затем мы расстались. Хасан пошёл пешком в Кашлык, а мы другой дорогой к своим лошадям.
— Думаешь, справится? — спросил Матвея Ермак, когда мы отъехали достаточно далеко.
— У него есть счёты с Кучумом, — ответил тот. — И он умен.
— Да, это видно по глазам, — согласился я.
— Дай Бог, — сказал Ермак. — Если это и вправду Иван Кольцо. Если мы его спасем, это будет настоящее чудо.
…Оказывается, Матвей не так прост! Получается, даже Ермаку не говорил, что у него есть агент. Наверное, правильно. Раз пообещал, надо выполнять.
Значит, дело сдвинулось с мертвой точки. Наш человек будет в улусе и сможет узнать, там ли Иван Кольцо и быть может сумеет передать ему инструменты. Да, нелегко! К тому же эта проблема не единственная.
Что делать с собаками которых там своры? Из-за них мы не сможем подойти близко к улусу. Да и Иван, если выберется, в лучшем случае его встретит исступленный лай, а в худшем — его попросту разорвут.
Подумав, я пошел к Юрпасу — шаману остяков. Что-то мне подсказывало, что в этом вопросе он может помочь.
…Мы встретились около его юрты.
Я начал безо всяких предисловий.
— Ты сможешь приготовить яд, чтоб отравить собак, бегающих вокруг татарского улуса? — спросил я.
Шаман задумался, внимательно посмотрел на меня. Потом вздохнул.
— Да, я могу это сделать. Без счастья, но могу, если это нужно.
— Мне тоже такое дело никакого удовольствия не доставляет, — развел я руками. — Но деваться некуда.
— Думаю, надо будет начинить ядом тушу убитого зверя. Они почувствуют запах, сбегутся и умрут в течении дня.
И добавил:
— Завтра пойду в лес, собирать грибы и травы.
На этом мы и расстались.
Теперь дело обстоит, как я вижу, так.
Хасан, если у него получится, передает пилу и нож Ивану. Тот за несколько дней подпиливает бревна и передает какой-то условный сигнал (дальше мы решим, какой, и как он это делает), что у него все готово.
После этого мы притаскиваем отравленную тушу какого-нибудь зверя поближе к улусу, и ждем, пока его мясо сожрут собаки. Затем… а вот что будет затем, у нас два варианта.
Первый — Иван выбирается через подпиленную стену и бежит в лес, где его ждут казаки. Чем этот вариант плох? Тем, что избу охраняют. Бесшумно выбраться будет очень тяжело. Часовых трое, и каждый, как говорят разведчики, охраняет свою стену, а с четвертой стороны изба примыкает к другому строению, с печкой, где находятся люди.
То есть Иван будет наверняка замечен охранниками. В лучшем случае завяжется драка, которая переполошит улус, в худшем — Ивана просто убьют. С одним ножом, ослабленный после заключения, он не сможет противостоять откормленному татарину с саблей.
Можно было бы не ждать, пока он прорежет бревна, а броситься небольшой группой к избе. Но это будет точно замечено. Поднимется тревога. Хорошо, если дверь в тюрьму Ивана закрывается просто на засов, а если там замок? Большой, железный? Такие тут уже делали. Одним ударом топора его не собьешь. И грохот пойдет далеко-далеко. Все население улуса сбежится посмотреть, что там такое происходит.
Поэтому надо сначала убрать охрану. Тех троих, кто караулят избу. Вопрос, как это сделать. До леса от избы — метров двести пятьдесят, и столько же — до другого берега через реку.