Однажды Сюити попытался заговорить с ней:
— Я понимаю, что у тебя болит голова, но нужно и о будущем думать. Я считаю, тебе надо пересилить себя и все же пойти в школу.
— Ты не знаешь, как сильно у меня болит голова, — отрезала Юмека, отвернулась и, сжимая в руке телефон, закрылась у себя в комнате.
Сюити хотел продолжить разговор, но уже нужно было спешить на работу. С тех пор они больше эту тему не поднимали.
Юко, будучи не обычной сотрудницей, а фактически начальницей своей смены, тоже не могла позволить себе отлучаться, чтобы следить за дочерью. Оба — и Сюити, и Юко — хотели, чтобы Юмека снова пошла в школу, но не знали, что предпринять.
Иногда они грозили:
— Будешь постоянно сидеть в телефоне — заберу.
— Я вообще в него не смотрю, — отвечала Юмека, и родители, не знавшие, что происходит дома в их отсутствие, не находили слов для ответа. Установить камеру в доме тоже казалось не тем шагом, на который стоит идти.
Так и получалось, что ни Сюити, ни Юко ничего конкретного не предпринимали, а сам факт прогулов с каждым днем только усугублялся.
Классный руководитель Юмеки, учитель Хигасидэ, предложил встретиться, чтобы обсудить ситуацию, но, по сути, сказать ему было нечего. Он просто расспросил, как Юмека ведет себя дома, и попросил передать, что если у нее получится, было бы хорошо все-таки постараться и прийти в школу. Вся встреча свелась к очевидным, бесполезным фразам.
Хигасидэ все время улыбался и выглядел бодрым и доброжелательным. По словам Юмеки, у него имелась маленькая дочь, так что, вероятно, ему было около тридцати. Впечатление он оставлял неплохое, но беседа с ним казалась пустой — будто он просто создавал видимость того, что исполняет обязанности классного руководителя. Это ощущение напрочь отбило у Сюити желание обсуждать с ним ситуацию всерьез.
«И ради этого разговора, который можно было бы без проблем провести по телефону, меня вызвали с работы? — подумал он. — Мы говорим о моей дочери, которая перестала ходить в школу, а классный руководитель все это выслушивает с глупой улыбкой на лице, будто так и хочет сказать: „Ну, это не моя проблема“». Сюити это злило. Он, конечно, не собирался обвинять преподавателя, но все же считал, что, как классный руководитель, тот должен чувствовать хоть какую-то ответственность. Вслух Сюити ничего не сказал: не хотел, чтобы это выглядело так, будто он срывается на ни в чем не повинном человеке.
Тем не менее, раз уж учитель вызвал их на встречу посреди рабочего дня, в его речи хотелось бы услышать хоть что-то по-настоящему полезное. Раздумывая об этом, Сюити начал раздражаться, и очень скоро это отразилось на его лице. Юко почувствовала настроение мужа и, стараясь разрядить обстановку, дипломатично сказала:
— Ну что ж, я предлагаю следить за ситуацией и делать все, что в наших силах, чтобы Юмека скорее вернулась в школу.
Как раз в этот момент прошло ровно тридцать минут с начала их встречи.
«Как по расписанию», — про себя усмехнулся Сюити. Ему показалось глупым прощаться — он просто встал со стула и молча направился к выходу из кабинета.
— Простите, что отвлек от работы, — сказал вслед Хигасидэ и вежливо поклонился.
Сюити ничего на это не ответил. Перед тем как открыть дверь кабинета, он коротко бросил:
— Спасибо. — И, слегка кивнув, вышел из класса.
Юко с виноватым видом поблагодарила учителя и поспешила за мужем.
— Подожди… что это было? — с упреком спросила она, догоняя его.
Сюити шагал по коридору, не оборачиваясь и не говоря ни слова.
— Почему ты вдруг так разозлился?
На этих словах он резко остановился, обернулся и с раздражением выпалил:
— У меня нет времени на бессмысленные разговоры. Я отпросился с работы, мчался сюда на такси, а в итоге выслушал то, что можно было обсудить и по телефону.
— Может, ты и прав, но все-таки учитель хотел помочь и специально выделил для нас время…
— Совсем не похоже, — отрезал Сюити. — И вообще, мне некогда.
Из следующей зарплаты у него вычтут страховые взносы за двадцать клиентов, расторгнувших договор. Более того, ему придется вернуть компании все бонусные деньги, что он успел получить за последние десять месяцев. О премии теперь и речи быть не могло. До следующей выплаты ему нужно заключить как можно больше новых контрактов, чтобы хоть как-то сократить убытки. Он не мог позволить себе тратить время на пустые разговоры. Юко об этом не знала и не могла понять, что именно так раздражает Сюити. Встревоженная его тоном, она замолчала.
— В общем, я возвращаюсь на работу, — бросил он и зашагал прочь.
Сюити, конечно же, понимал, что должен рассказать Юко о том, в каком положении он оказался, но где-то в глубине души еще теплилась наивная надежда: вдруг случится чудо и до следующей зарплаты ему удастся заключить крупный контракт, который покроет все убытки. Успокоенный этой мыслью, он решил, что лучше будет поговорить с Юко позже, когда станет ясно, какую итоговую сумму он все же получит. Хотя, если подумать здраво, все уже было очевидно: партнеры ушли, убытки налицо, бонусов не будет. Правильнее было бы немедленно все рассказать — и о том, что поездку в Париж придется отложить, и о том, как жить дальше. Но у Сюити не хватало смелости. Он оттягивал момент, по-детски надеясь, что, может, и не придется ничего объяснять, если этот день просто не наступит.
Пересекая школьный двор, Сюити пытался понять, что ему теперь делать. Он ломал голову, но, сколько бы ни думал, ответа не находил. Все — тупик. Но сдаваться нельзя, нужно стараться.
Стараться?.. Даже само это слово уже теряло смысл.
«Я занят. У меня нет времени на пустые разговоры», — сказал он, вылетая из школы. Но теперь, когда оказался снаружи, Сюити не знал ни куда идти, ни что делать, ни как именно «стараться».
Бонусная карта
Директор молчал всю планерку.
— Доброе утро! — поприветствовал начальника Сюити, но в ответ услышал лишь тихое:
— Доброе…
Вакия сидел хмурый, будто раздумывал, не устроить ли Сюити «разговор». Находиться с ним в одном помещении было невыносимо, поэтому, как только планерка закончилась, Сюити под предлогом встречи с клиентами поспешил уйти. Он также надеялся создать видимость, что изо всех сил старается заключить новые контракты взамен разорванных.
— Я пойду на обход клиентов, — сказал он и осторожно посмотрел