Еще один китайский миф, сохранившийся в виде шутливой басни, рассказывает о том, как первобытное воплощение хаоса стало основой мироздания из-за неудачной хирургической операции.
Владыка Южного моря Шу — «Быстрый», и владыка Северного моря Ху — «Внезапный», любили навещать владыку Центра — Хуньтуня, воплощение хаоса. Хозяин был приветлив с гостями, но сам не мог наслаждаться жизнью, будучи бесформенным: у него не было ни глаз, ни ушей, ни рта — ни одного отверстия в голове. Друзья решили как-то отблагодарить хозяина и, взяв топор и сверло в качестве хирургических инструментов, за семь дней просверлили ему недостающие семь отверстий. Но бедолага Хуньтунь успел только печально вскрикнуть и умер.
Очевидно, Хуньтуня постигла судьба Паньгу. Впрочем, как и сам Паньгу, он не был настолько симпатичным, насколько его описывает приведенная басня: это был дикий зверь, напоминавший одновременно огромного пса и бурого медведя, который ненавидел всех добрых тварей, зато ластился к злодеям. Подобно псу, он играл со своим хвостом и ловил его зубами. Такие воплощения хаоса известны в разных мифологиях, правда, их облик, как правило, змеиный — змея, окружающая мир, кусает себя за хвост, воплощая бесконечность вселенной.
Не менее чудовищным был облик богини Гуйму — «матери бесов». У Гуйму голова тигра, ноги дракона (лун), брови и глаза — других драконов, породы которых во множестве были известны китайским мифам. На главное — не эти ее хтонические черты, а то, что она способна породить небо и землю, то есть оказывается богиней изначального хаоса. Но рожает она не небо и землю, а бесов, причем во множестве — целую тысячу ежедневно (о такой прародительнице бесов в иудейской традиции — Лилит — еще пойдет речь). Бесы переполнили бы землю, но «мать бесов» поедает их вечером.
Мы еще встретимся с богиней, воплощающей первоначальную космическую стихию и пожирающей своих детей, — то будет египетская небесная богиня Нут, к утру съедающая звезды. Вообще мифологические прародители-творцы постоянно проявляют склонность к истреблению своего потомства, ибо для него оказываются тесными границы вселенной и жилое пространство самих прародителей.
После отделения неба от земли еще можно было попасть на небо по особым небесным лестницам. Люди, боги и духи смешивались между собой, каждая семья стала сама совершать обряды, ранее совершавшиеся только шаманами, и люди потеряли уважение к богам. Тогда начались стихийные бедствия, и мир едва не погиб. Окончательно небо и земля были разделены по приказанию небесного владыки Чжуаньсюя, поручившего своим внукам Чжуну и Ли перерезать дорогу между небом и землей. Первый поднял небо вверх, а второй придавил землю книзу. Люди и боги перестали смешиваться, и всюду воцарился порядок.
Творение мира продолжается во время борьбы с потопом. Сначала в борьбу с потопом вступает сын небесного владыки Чжуансюя Гунь. По совету совы и черепахи он украл из небесного дворца чудесную землю сижан — брошенная на поверхность земли, она сразу вырастает и образует горы и дамбы. Но верховный владыка Шан-ди узнал об этом и велел убить Гуня. Из тела Гуня вышел дракон, его сыном стал великий Юй. Шан-ди велел Юю завершить дело Гуня, дал ему сижан и послал в помощь дракона Инлуна. Землю сижан Юй повелел нести за собой на спине большой черной черепахе. Усмиряя потоп, Юй создавал насыпи (из самых высоких образовались горы), исправлял течения рек и проводил каналы (русла для них чертил своим хвостом дракон Инлун).
Искусный стрелок из лука Хоу И, сын верховного божества Ди-Цзюня, был послан на землю, чтобы избавить ее от чудовищ (подобно греческому Гераклу). В те времена на небе появилось сразу десять солнц, что грозило страшной засухой. Одним из подвигов И стало то, что он поразил стрелами девять из них, оставив одно. Своей стрельбой Хоу И прекратил и затмение луны. Правда, и этому небесному герою не повезло в брачной жизни: его жена Чан Э украла у мужа эликсир бессмертия и бежала с ним на луну. Там она превратилась в лягушку и стала богиней луны.
Великан Пуруша — первая жертва в Индии
Миф о Паньгу имеет многочисленные параллели у самых разных народов. Самая известная из них — рассказ о первобытном великане Пуруше в древнейшем собрании индийских (индоарийских) гимнов к «Ригведе» (Х, 90).
В начале мира существовал человекообразный великан — Пуруша. Тысячеглавый, тысячеглазый, тысяченогий, он покрывал всю землю, но, согласно «Брихадараньяка упанишаде», осознавал свое бытие (Атман): страдая от одиночества, он буквально разрывался на части — из половины Пуруши возникла женщина. Вожделение Пуруши ужасало ее, и она превратилась в корову, но тот стал быком, и они породили коров; затем, уже в облике лошадей, произвели на свет жеребят и так далее вплоть до муравьев. Пуруша осознал, что он Брахман, высшее творение, способное создать самих богов.
Пуруша. 1840–1860 гг.
The Rijksmuseum
Сам Пуруша стал жертвой, упорядочивающей космос: весна была его жертвенным маслом, лето — дровами. Боги принесли его себе в жертву. Он стал животворящим огнем среди богов и жрецом-брахманом среди людей. Из жертвенного масла, возникшего при творении, были созданы все животные — те, что летают, живут в лесу (дикие) и в селении (домашние). Из той же жертвы родились и религиозные гимны. Из частей его тела возникли упорядоченные части общественного и космического устройства. То были четыре сословия — варны: из уст произошли брахманы (жрецы), из рук — кшатрии (воины), из бедер — вайшьи (земледельцы), из ног — низшее сословие, шудры.
Светила и космические стихии были также сотворены из его тела: из разума — месяц, из ока — солнце, изо рта — огонь, из дыхания — ветер, из пупа — воздух, из головы — небо, из ушей — стороны света, из ног — земля.
Впрочем, та же упанишада знает и иную версию творения, где великан заменен конем. «Поистине, утренняя заря — это голова жертвенного коня, солнце — его глаз, ветер — его дыхание, его раскрытая пасть — это огонь Вайшванара, год — это тело жертвенного коня, небо — его спина, воздушное пространство — его брюхо, земля — его пах» [26] и т. д. Конь описан как природный космос, дифференцированное устройство общества связано с расчленением Пуруши.
Жертвоприношение —