Ну, вы все поняли.
После обеда позвонила мама.
— Сынок, ты поел?
— Спасибо. Все вкусно было.
— Я на вечер пирожки собралась делать. Только у нас маргарин кончился. Зайдешь в магазин?
— Конечно. Только, мам, сейчас все жарят на растительном масле.
— Не говори глупостей. Пирожки жарят на маргарине. Ты ел и не ворчал.
— Хорошо, мам, куплю, — спорить бесполезно.
Сергей давно не пытался в чем-то убедить или переубедить пожилую женщину. Пару раз, когда у него это получалось, закончились не сказать чтоб хорошо.
— Ты интернет смотришь?
— Ага. Ты на каком сайте? — вопрос без какой-либо задней мысли.
— Не знаю я твоих сайтов. Мне уже все прислали и рассказали, — как всегда уверенным тоном в полной убежденности в своей правоте. — Тебе переслать?
— Не надо, — Сергей лихорадочно пытался вспомнить, какие именно каналы каких сеточек мама читала в последнее время.
Ничего вразумительного не выходило. Впрочем, со многими мамиными источниками молодой человек соглашался. Правду пишут о том, что касается повсеместного воровства, идиотизма властей, глубокой дупы на фронтах. В этом он лично постоянно убеждался. Если уж банальные фрезы мы тащим через перекупщиков из Швеции и Германии, если все активисты собирают деньги на помощь бойцам, если на литовской границе постоянные казусы, то остальное ещё хуже. Нет, эти ничего не могут и не умеют, только на светлый период советской власти помои лить горазды.
Еще один звонок. На экране светится «Витя Рэд».
— Здорово, камрад! Ты слышал?
— Нет, — ответ сам слетел с языка.
— Наши вернулись! Ты на работе?
— Ага! Какие еще наши?
— Ну как! Серега! Ты, что новости не смотришь⁈
— Смотрю, — обреченным тоном.
Виктор человек хороший, настоящий товарищ. Но уж больно неуравновешенный и впечатлительный. Дожил до седых волос, ну ладно, с проседью, и сохранил восторженный оптимистичный взгляд на суровую действительность.
— Ты карту смотрел?
— Какую карту?
— Тебя в Гугле забанили? Серега, она везде вирусится, — возбужденно выкрикнул товарищ. — Смотри американцев. Ты же программист.
Последнее прозвучало со всей безапелляционной железобетонной уверенностью. Почему-то у нас все считают, что сисадмин должен уметь программировать, взламывать сайты и странички, быть в курсе всех новостей в безбрежном мире сетевой жизни. Увы, реальность куда скромнее, но убедить в этом невозможно.
— Так что там на карте?
— Наши оказывается отжали Аляску и Иерусалим! Вышли на исторические границы, как при Сталине.
— А какой у них флаг? — усталым голосом вкрадчиво поинтересовался Сергей.
— Наш флаг. Русский.
— Не красный?
Вопрос вогнал собеседника в ступор. Сергей прямо чувствовал, как Витя глотает воздух, щеки багровею, как он лихорадочно ищет оправдание.
— У нас тоже сейчас красный флаг только на День Победы поднимают.
— Вот именно, антинародный режим, — торжествующим тоном.
— Ну тебя к черту. Все равно наши. Сам посуди, кто еще кроме наших может Аляску вернуть? Цари пропили, наши вернули.
Карту Иванин нашел быстро. У американцев она шла под вывеской «Зона аномалии», на некоторых особо отмороженных ресурсах, из тех что еще не заблочил Роскомнадзор, красовалось «Зона Кремлевской оккупации». У нас это перепостили с названием «Новая Россия». При виде картинки с заботливо нанесенными пунктирами старых границ волосы на голове зашевелились. Со второго взгляда глаза полезли на лоб. Потому как в поле зрения попали территории в Африке и прямо у берегов Штатов. Нет не Куба. Но все равно внушительно.
Глава 4
17 апреля 2024.
В Санкт-Петербурге рабочий день в самом разгаре. С выходом на работу рядовых специалистов дело пошло веселей, информация текла и обрабатывалась потоком. Ежеминутно подключались управления и ведомства, каждый брался за свой фронт работы. В бункер под Гатчиной стекалась уже квинтэссенция, информационная выжимка, ключевые факты и цифры.
Николая как втянуло в эту работу, так и не отпускало. Молодой человек с серьезным видом сидел на очередном совещании, слушал как венценосный родственник разбирается с вопросами.
— Запишите, остановить нефтедобычу насколько можно. Немедля! К завтрашнему дню рассчитать лимиты и оповестить всех нефтяников. Нет, — царь бросил взгляд на часы. — Сегодня успеете.
— Газ, ваше величество.
— Хорошо. Внешний экспорт газа равен нулю. Танкеры на приколе. Так же просчитываете снижение и оповещаете нефтяников.
Царь повернулся к председателю Совмина.
— Константин Ермолаевич, я не успел прочитать ваш доклад по Российской Федерации. Давайте кратко, основные тезисы. Это важно.
— Государство на части территории Восточной Пруссии. Остаток Федерации, образовавшейся после потрясений прошлого века в России.
— Без прелюдии, Константин Ермолаевич, — император Владимир резко провел ладонью над столом.
— Столица Калининград, он же Кенигсберг. Республика, — продолжил господин Беспятов. — В настоящее время находится под санкциями и агрессивным внешним давлением от большинства ведущих стран мира за наведение порядка в бывших владениях в Восточной Европе. После катаклизма весь промышленный и военный потенциал утеряны, но зато вместе с причиной конфликта и старыми ранами. На сегодня в США и Западной Европе в банках и фондах заморожены активы Федерации на 30 миллиардов рублей. Имеется значительный торговый флот, развитая сеть посольств и диппредставительств, ограниченные контингенты наемников в бывшей Французской Африке.
Разумеется, император, Николай и несколько доверенных лиц знали куда больше. Однако глава правительства не входил в их число. Да и активы в рубли пересчитали на пальцах. Реальный курс пока тайна великая есть. Как понял молодой князь, эксперимент в Москве плавно перешел в разряд сверхсекретных сведений, даже сам факт наличия такого секрета является государственной тайной.
— Я успел провести переговоры с исполняющим обязанности президента. Взял на себя смелость пригласить его в Санкт-Петербург.
— Все правильно. Вам и вам, — короткий взгляд на министра иностранных дел, — подготовить черновик договора о стратегическом партнерстве.
— По принципу договоров с вассалами из зоны исключительных интересов?
— Нет. Равноправный стратегический союз. Они русские. Константин Ермолаевич, приглашение подтверждаю. На встречу по высшему разряду времени нет. Думаю, Дмитрий поймёт.
Не все сразу сообразили, что речь идет о президенте Федерации. Царь же не стал пояснять.
— Я сам с ним встречусь. Разумеется, как частное лицо.
— В условиях кризиса можно провести официальные переговоры.
— Исключено, — громко заявил Николай. — Самодержец может договариваться только с монархом. Катаклизм не отменяет правила. Официально визит к министру, остальное в частной беседе.
— Верно, — царь поддержал молодого человека. — Наши правила незыблемы. Спасибо, удержал.
— Стратегический союз подразумевает беспошлинную торговлю и открытые границы?
— Сколько там у него населения? Десятки, сотни тысяч? Христиане, русские? — прозвучало это с подтекстом. — Разумеется, откроем. Если он согласится на наши правила для внешних границ и торговли.
— Русские своих защищают, — согласно кивнул министр флота.
Не все могут работать сутками напролет. Штаб по ликвидации последствий Катаклизма так и обосновался в бункере под Гатчиной. Сам император, министры, командующие, главы управлений вечером разъехались. Многие отдыхать после многочасовой напряжённой работы. Основные вопросы под контролем, частные задачи уже могут решать подчиненные.
Николай так уж получилось не имел квартиры в столице. До истории с параллельным миром, жил в доставшемся от дедушки доме в Бома, это русское Конго, если кто не знает, в Москве квартиру снимал, ранее во время коротких визитов в столицу предпочитал гостиницы, или пользовался гостеприимством родственников и друзей.