— Мне это не нравится.
— Мне тоже. Но не мы решаем, Джейк.
После ухода Салливана как раз осталось три минуты до совещания. Энтони не стал напрягать людей. Наоборот, выслушал доклады, нашел за что каждого похвалить. Когда все плохо, приходится больше внимания уделять людям. Хотя Блинкен прекрасно знал, больше половины примут предложение нового госсекретаря. Он никого не винил, кто-то же должен продолжить прежнюю политику. Пусть будет так. Не все зависит от первых лиц, много решают такие вот начальники секторов и ключевые специалисты. Они молча делают дело, зачастую как надо, а не как решит ставленник нового выскочки.
— Шеф, у меня разговор, — Саманта Пауэр намеренно задержалась в кабинете.
— Отставку не приму, — последовала грубая шутка.
— И не собираюсь. У меня серьезное дело, — администратор Агентства по международному развитию скосила глаза на динамик компьютера и потерла ухо.
— Говори, — Блинкен выдернул разъем из телефона. — Кабинет чистый.
— Ты уверен?
— Да. У меня все чисто, — спокойным уверенным голосом. Настрой, опасения Саманты незаметно передались Блинкену, но вид он не показал.
— На меня вышли русские, — женщина наклонилась вперед так что прядь волос упала на лоб. Отбросив прядь небрежным движением Саманта продолжила: — Предложили сотрудничество.
— Вербовка?
— Не знаю. Что ты посоветуешь? — голос старой соратницы дрогнул.
— Расскажи, кто и что предлагал?
— Русский посол Вяземский. Империя, разумеется. Мне позвонили на личный номер и пригласили на встречу в кафе.
Госсекретарь даже не удивился. Напористость, здоровая агрессия в делах у русских его временами пугали. Они способны на такой ход. Разумеется, совершенно не задумываясь о политесе, обычаях и деловой культуре. Совершенно не думая, что могли подставить человека. А может быть наоборот, именно с таким расчетом.
— Пошла?
— Да. В безопасность не сообщала, — Саманта взяла себя в руки. Теперь ее голос звучал уверенно. Ни малейшего намека на слабость. Перед Блинкеном сидела та самая знаменитая сильная стальная женщина.
— Русский предложил мне сотрудничество по линии Агентства. Причем на выбор официальный или неформальный варианты. По его словам, у нас есть общие точки соприкосновения и направления работы.
— Интересный ход.
— Мистер Вяземский говорил: русские заинтересованы в сближении, в продвижении демократии в отсталых странах, они предлагают обмен опытом, консультации. Им интересны наши технологии мягкого продвижения современных ценностей. Ты понимаешь.
— Понимаю. Они работают на перспективу, — Энтони не стал говорить, что точно такое же предложение уже поступило людям из Фонда Била Гейтса. Информацией поделился Алехандро Майоркас. Министр внутренней безопасности человек сам в себе, но в этом вопросе намеренно вводить в заблуждение не будет.
— Вопрос о твоих людях в России поднимался?
— Нет. Он сразу дал понять, что это ему не интересно.
— Понятно, — короткий кивок. Разумеется, контрразведкой у них занимаются другие люди.
— Русских интересует наша работа в Африке и Латинской Америке. Даже готовы помочь. Мистер Вяземский явно выказал искренний интерес к проектам. Не понимаю, это ловушка? Им явно интересы единого мира и продвижения демократии не интересны. Другая культура, другое мышление. Они консерваторы до мозга костей.
— Им важен результат, — Блинкен сразу вспомнил строчки из одного доклада. — Значит они работают теми же методами, что и ты.
— Но у них нет ни демократии, ни равенства, у них даже феминизм в загоне.
— Им не нужно. Африка? — все верно, в голове сложилась цельная картина. — Как думаешь, в их мире тоже разрабатывали доклады Римского клуба? Им знакома теория пределов роста?
— Возможно. Разведка сообщала, что в колониях они добились очень хорошего результата в раскрутке планирования семьи, управлении рождаемостью и защите женщин от насилия.
— Вот, мы и нашли ответ, — Блинкен вдруг почувствовал себя очень старым и мудрым. Второй раз так сказал за вечер. И еще он понял, что не зря поддержал решение, не вмешиваться пока в европейские дрязги. Пусть немцы и англичане проверят русских на прочность. Пятая точка никогда не обманывала, интуиция работала.
— Мне соглашаться?
— Сама решай. Могу только посоветовать не отказываться, — есть ситуации, когда лучше спустить ответственность на подчиненного. Судя по выражению глаз Саманты, она все прекрасно поняла.
— Моя работа в России и русской зоне влияния окажется под вопросом.
— Ты же умная. Это разные вещи. — уголки глаз Блинкена лучились искренней отеческой улыбкой. — Разные направления, а цель одна. У тебя мощная команда.
— Я подумаю.
На этом рабочий вечер не закончился. Госсекретарь не любил задерживаться допоздна, но сегодня особый день. Он сам себя не простит если пропустит ночное шоу. Впрочем, не он один. На рабочий телефон звонила Камала. Госпожа вице-президент в последние дни изменилась к лучшему, стала серьезнее, уже не пугала людей смехом.
К сожалению, все это слишком поздно. Конкурент обошел всех на вираже. После той идиотской стрельбы в Пенсильвании он набрал столько очков, что чтоб растерять их нужно проявить редкий идиотизм. Ранение в плечо по касательной, царапина, легкий ожог, но зато теперь Рыжий мученик и героический несгибаемый боец за настоящую Америку. Все как его ядерный электорат любит.
После того случая обычно невозмутимый Джейк Салливан предложил прострелить ногу госпоже вице-президенту. Идея интересная, но несвоевременная. Поздно в общем. А с точки зрения Блинкена кандидатке демократов лучше стрелять в голову, все равно мозг не заденешь. И череп только пятидесятым калибром можно пробить.
За окном ночь. Огни большого города. Доносится шум лопастей вертолета. Если абстрагироваться, в Вашингтоне не бывает темно. В столице мира жизнь не останавливается ни на минуту. На улицах всегда много машин. Люди даже не замечают смену времени суток. Они слишком заняты.
На телефон приходят сообщения круглые сутки. Рабочая почта на экране компьютера мигает непрочитанных сообщениями. Если здесь на Восточном побережье первый час ночи, то на другой стороне Земли день в разгаре. Дипломаты и работники посольств, спецпредставители шлют письма и запросы круглосуточно. И если помощник ушел домой, это не значит, что госсекретарь сам не может разобрать почту. Работа позволяет убить время, а крепкий кофе бодрит.
Энтони в очередной раз перечитал Заявление Европейских держав. Оно уже опубликовано, уже приняло силу закона. Это официальное объявление войны, пусть и другими словами. Это уже просто так назад не откатить.
Правительства стран Европейского Союза и Великобритании осуждают немотивированную агрессию, обстрел польского пограничного корабля, осуждают протекционистскую нерыночную торговую политику Российской империи. Цивилизованные страны Европы обвиняют правительство России в отказе от урегулирования территориальных споров, нарушении международных правил в части Черноморских проливов и Суэцкого канала. Искреннюю озабоченность вызывает дискриминация национальных меньшинств в империи, подчиненное положение малых народов.
Народы свободной Европы не понимают отказ Империи от сотрудничества с международными организациями и нежелание идти навстречу цивилизованным странам, попрание норм демократии. Международное сообщество возмущено отказом России от какого-либо сотрудничества по защите прав человека, отказом от подписания основополагающих конвенций и признания международных судов и институтов.
В ответ на отказ правительства России в мирном урегулировании территориальных вопросов, отказ от передачи дела по инциденту в Гданьском заливе международному суду, Европейские страны вынуждены пойти на ответные шаги. С 26 августа вводятся ограничения на торговлю с Империей. Полный запрет на импорт углеводородов из России. Ограничения на поставку бокситов, руды и урана в Россию.
Перечитывая эти строки Блинкен довольно улыбнулся. Запрет касается только компаний в юрисдикции Империи. А вот на экспорт русских сателитов никаких ограничений нет. Вообще, не упоминаются. Через несколько дней дипломаты оповестят всех заинтересованных, растолкуют тонкости европейского законодательства и санкционных ограничений.