Следующими пунктами вводятся ограничения на денежные переводы, блокируются операции с имперскими банками. Естественно следуют персональные санкции. Здесь составители особо не мудрствовали, а включили в список все правительство новой России и три десятка фамилий из верхних строчек тамошнего аналога списка Форбс. Если и ошиблись, ничего страшного. Это все предмет торга и предложение русским задуматься.
Заявление выверено и отработано. Осечек быть не должно. Подписались почти все участники ЕС. К сожалению, без нескольких мелких евроскептиков. Ничего страшного, присоединятся позже. Некоторые опасения вызывает только задержка с Норвегией. Осло явно пытается уйти в сторону.
Время идет. В Европе уже день. Первым взорвался телефон. На связи посольство в Санкт-Петербурге.
— Господин госсекретарь, вы на работе? — гениальнейший вопрос.
— Слушаю, Фил. Ты хочешь рассказать, что русские приняли условия европейцев?
— Нет. Вам лучше самому будет посмотреть. Мне звонили русского МИДа. Официальная трансляция через десять минут.
— Спасибо, Фил.
Блинкен даже не спрашивал, куда подключаться. Русские синхронизировали свой интерсет с мировой сетью. Неизвестно, что там было у них в их больном дурацком мире, но современные технологии они осваивали быстро. На один экран Энтони Блинкен вывел сайт Канцелярии русского царя, а на другой Первый канал Имперского телевидения.
Опять зазвонил телефон. Посольство в России.
— Господин госсекретарь, — голос Филипа Рикера срывается. — Меня вызывают в МИД. Требуют срочно прибыть.
— Они требуют⁈
— Да. Настойчиво. Мне на почту направили текст ноты. Я вам переслал. Думаю, вам надо знать, — теперь голос дипломата звучал спокойно и ровно.
— Хорошо. Спасибо за информацию, Фил. Удачи на переговорах, — конечно оба поняли, что сказано это проформы ради. Ни о каких переговорах речи нет. Дело дошло до обмена ультиматумами.
Предчувствие не обмануло. В письме скан личной ноты на имя президента США, вице-президента и госсекретаря. Подписано сегодня председателем Совета министров Империи господином Константином Беспятовым.
После первых строк Энтони выключил звук трансляции. Не то того. Под видом дипломатической ноты ему прислали фактический ультиматум. Русские в очередной раз продемонстрировали, что видели они в гробу правила и нормы, они пришли со своими правилами и не стесняются этого.
Вспомнив о звонке Камалы, госсекретарь рассмеялся. Было желание переслать письмо вице-президенту, но Блинкен пересилил себя. Пусть пока понервничает. Вон, идет трансляция, звука нет, но по лицу русского императора видно, ничего хорошего он не обещает. Если вице-президенту так хочется, она сама может настроить переводчик и ознакомиться.
Когда госсекретарь уже шел к двери, зазвенел телефон. Пришлось вернуться к столу. На определителе номер мобильного Джанет Йеллен.
— Хело! Как ты поняла, что я на работе?
— Я тебя давно изучила, Тони. Сидел до последнего. Даже не буду спрашивать, смотрел ты это или нет?
— Лучше не надо.
— Хорошо. Тони, у тебя остались вложения в еврозоне? — старая профессионалка. Именно за это Блинкен ее уважал и ценил.
— Нет. Спасибо за предупреждение, мэм.
— Если что осталось, не медли, сбрасывай к чертям собачьим.
— А куда лучше вкладываться?
— Я бы посоветовала, — на том конце эфира явно хмурились. — Тони, это не телефонный разговор. Если хочешь узнать мое мнение, пригласи на чашечку кофе.
— Я в любом случае не откажусь от возможности поговорить с тобой один на один.
— Ты умный мальчик, Тони.
Глава 34
14 августа 2024.
Председатель Совмина обвел собравшихся тяжелым взглядом. Константин Ермолаевич специально подошел к каждому из русских участников встречи, со всеми поздоровался за руку. Собравшихся тесной компанией за дальним концом стола дипломатов премьер поприветствовал холодным: «Здравствуйте».
Все уже знали, о чем пойдет речь. Меморандум разослан, врем я ознакомиться было. Дело только за официальным заявлением. Обстановка в кабинете, рассадка приглашенных демонстрировали, в каком тоне это все будет подано.
— Я не буду говорить, что сегодня хороший день, — Беспятов взялся за спинку кресла. — Я хочу напомнить, этим всем мы все обязаны избирателям ваших стран.
Князь Николай с отстраненным видом наблюдал за людьми. В ответ на последний пассаж Беспятова его губы тронула легкая презрительная улыбка.
Премьер опустился в кресло и пододвинул к себе микрофон.
— Господа, уважаемые представители Германии, Польши, Французской республики, Британской империи, Дании, Бельгии, Италии, Хорватии и других уважаемых подписантов ультиматума Европейского Союза, я имею честь от имени Императора российского Владимира объявить вашим правительствам экономическую войну, — Беспятов взял паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. — В ответ на недружественную политику Соединенных Штатов я по поручению Его Величества объявляю торговое эмбарго.
Пожалуй, Николай Гоголь воскресни он, мог бы писать с дипломатов новую последнюю сцену своего «Ревизора». В этом мире давно не принято официально объявлять войну. Хотя все только этим и развлекаются по факту.
— Его Императорское Величество требует разрешить инцидент в Данцингском заливе и признать пиратским нападение корабля под флагом Польской республики на коммерческое судно в нейтральных водах. Со всеми вытекающими последствиями, — тяжелый взгляд господина Беспятова буквально придавил посла Польши. — Его Императорское Величество требует отказаться от каких-либо территориальных или иных необоснованных требований к Российской Империи и ко всем нашим союзным государствам. Соответственно, отмена каких любо санкций, торговых ограничений. Российская империя не вмешивается во внутренние дела независимых держав, но мы требуем невмешательства в наши дела. Его Императорское Величество требует отказаться от попыток пропаганды сатанизма, противоестественных пороков и идеологий на территории империи и союзных государств.
Премьер прочистил горло и поднял стакан с водой. Воспользовавшись паузой послы Британии и Штатов обменялись короткими взглядами. Это не ускользнуло от внимания князя Николая. Сам он коротко кивнул бровями в ответ на полный скорби взгляд Гезы фон Гайра. Да, немца придется сегодня принять. Не прямо сейчас, не здесь, и не официально. Однако, частная беседа необходима.
— Будучи сам христианином и представляя императора христианской державы, почитающегося мусульманами как Меч Аллаха, я от себя лично добавлю, если ваши политики не уймутся, Содом и Гомора вам покажутся райским местечком.
— Господин Беспятов, вы угрожаете? — осмелился бросить Филип Рикер.
— Да. Я не угрожаю. Я предупреждаю. Полагаю, вы обязаны донести это до вашего будущего нового президента.
На этом дело не закончилось. Константин Ермолаевич не думал снижать градус накала.
— Российские императоры всегда серьезно относились к договорам и обязательствам. Мы не демократия, чтоб забывать долги. Российская Империя как союзник Российской Федерации требует прекратить агрессию против Федерации, вернуть все блокированные активы, украденную собственность, корабли, самолеты, предприятия Федерации, ее граждан и других лиц, попавших под репрессии. Мы требуем прекратить судебные и внесудебные репрессии и преследования против юридических лиц и граждан малой России, возместить причиненный ущерб с соответствующей компенсацией.
— Чтоб эти слова не оказались пустым сотрясанием воздуха Империя с нуля часов по Пулковскому меридиану с пятнадцатого августа сего года вводит следующие ограничения для упомянутых европейских держав. Полностью запрещается экспорт любого сырья и продукции низкого передела в эти страны, запрещается экспорт любого органического, химического и ядерного топлива. Правительство империи накладывает полный запрет на поставки любой продукции военного и двойного назначения. Равно как космических технологий и других продуктов высоких технологий.