Ритуальное действо, бронзовая пластина, VI–VIII вв., Torslunda, остров Эланд, Швеция.
Photo: Hallgren, Sören, Historiska museet/SHM (CC BY4.0)
Другим образом, сопрягаемым в мифах с Одином, наряду с воронами являются валькирии. Изображения Одина вместе с девами битвы неизвестны. Однако образ валькирии был очень популярен в древнескандинавском искусстве. Археологи обнаруживают и в Скандинавии, и на Руси подвески-валькирий с рогом в руках — почти копии рисунков на готландских камнях. Скульптурное изображение валькирии со щитом и мечом было совсем недавно найдено в Дании.
Фигура Одина занимает центральное место в декоративно-прикладном искусстве начиная с V и по XI в. — ни один другой бог не удостоился такого количества и такого разнообразия изображений. Однако мифы, связанные с ним, почти никогда не находили отражения в изобразительном искусстве. Пожалуй, единственный, который был запечатлен в камне, это миф о получении Одином меда поэзии. На готландском камне III из Stora Hammars (IХ — Х вв.) во втором ярусе изображены ётун Суттунг, владелец напитка, поднявший дубину, чтобы напасть на Одина. Перед ним стоит его дочь Гуннлёд, соблазненная Одином и готовая отдать ему наполненный рог. Слева распластался орел, в которого превратился Один, чтобы спастись от Суттунга.
Среди других богов только Тор — причем по большей части, не сам Тор, а главный предмет его культа — представлен в прикладном искусстве. Этот предмет — молот Мьёлльнир. Найдено множество подвесок — молоточков Тора, выполненных из драгоценных металлов и из железа. Если первые были богато украшены филигранью и зернью, то вторые, подчас грубо сделанные молоточки часто нанизывались на обручи — шейные гривны. Особенно часто они встречаются в мужских захоронениях с оружием — погребениях воинов. Очевидно, они использовались как амулеты, которые должны были обеспечить покровительство и защиту Тора. Аналогичную функцию выполняли высеченные молоты Тора на рунических камнях.
Один добывает мед поэзии, изображение на готландском рисованном камне Stora Hammars III, IX–X вв., фрагмент.
The Swedish National Heritage Board / Photo: Lundberg, Bengt A (по лицензии CC-BY4.0)
И лишь один миф, героем которого является Тор, оказался чрезвычайно популярен в искусстве эпохи викингов. Это сюжет «рыбалки Тора» в мифе о добывании им котла для варки пива у ётуна Хюмира. Во время рыбной ловли на приманку Тора — голову быка — клюнул Ёрмунганд (см. главу 3). Когда голова змея уже показалась над водой и Тор поднял молот, чтобы ударить его, Хюмир, перепугавшись, перерезал леску. «Рыбалка Тора» снискала особую популярность, и на нескольких камнях изображен: Тор, который сидит в лодке, подняв молот, и пытается вытащить Ёрмунганда из воды. Этот сюжет был известен и в Англии в среде скандинавских колонистов, найдя отражение на четырех с половиной метровом каменном кресте из Госфорда (первая половина X в.). Здесь изображены оба персонажа мифа, Тор и Хюмир в лодке, вокруг которой плавают огромные рыбы. Тор опустил в воду удочку с бычьей головой и ждет, когда наживку схватит Ёрмунганд.
В Скандинавии и на Руси было найдено несколько небольших статуэток, отлитых из бронзы или железа. Одна из них, обнаруженная в Исландии, может быть более или менее уверенно отождествлена с Тором. Бронзовая фигурка высотой около 7 см изображает Тора сидящим. Его голову венчает остроконечный шлем, в руках он держит крестообразный молот. Совершенно особенный вид молота Тора, который может быть интерпретирован и как крест, вероятно, связан с тем, что статуэтка была создана около 1000 г., когда христианство было принято в Исландии как официальная религия. Традиционные языческие и новые христианские представления соединялись подчас весьма причудливым образом (см. ниже главу 9). Предполагается, что это изображение Тора связано с мифом о возвращении похищенного у него ётуном Трюмом молота («Песнь о Трюме», см. главу 3).
Еще одна статуэтка примерно такого же размера происходит из Рэллинге в Средней Швеции и также датируется поздней эпохой викингов. Она представляет собой сидящую фаллическую фигуру в конусовидном головном уборе и изображает Фрейра, бога плодородия. Еще две сходных статуэтки, найденные в Гнёздово под Смоленском и в Черной могиле в Чернигове, не имеют каких-либо определенных черт, позволяющих отождествить их с кем-либо из членов древнескандинавского пантеона.
Фрейр, бронза, VIII–XI вв., Сёдерманланд, Швеция.
Photo: Myrin, Ola, Historiska museet/SHM (CC BY4.0)
В камнерезном искусстве нашел отражение еще один обитатель Асгарда — злокозненный Локи. На одной из панелей Госфордского креста изображена сцена наказания Локи за смерть Бальдра. На рельефе виден связанный Локи, над которым свисает змея, источающая яд. Над ним склонилась его жена Сигюн с чашей в руках, куда капает отрава.
На Госфордском кресте есть и другие изображения, отражающие миф о конце мира: трубящий в рог Хеймдалль, зовущий богов на битву с чудовищами, и Видар, раздирающий пасть Фенрира после гибели Одина. Мифологические сюжеты соседствуют на кресте с изображением распятия, отражая сложное взаимодействие языческих верований и христианства, о чем пойдет речь в главе 9.
Глава 8. Языческие святилища и культы
Девятью козлами, девятью жеребцами
Хадувульв («Волк битвы») дал урожайный год…
Рун блистающих ряд я скрыл здесь, колдовских рун.
Беззащитность да будет нечестивому,
наколдованная смерть тому,
кто разрушит [этот памятник].
В VI — середине VII в. был установлен памятник, в надписи на котором увековечивалось совершенное местными вождями жертвоприношение. Это действо устанавливало связь с богами: им приносились дары, а как говорил Высокий / Один: «на дар ждут ответа» (Речи Высокого, 145). Ответом богов и целью ритуала, совершенного в Стентофтене, было обеспечение «урожайного года», причем понятие «урожайный, изобильный год» передано в тексте не словом «год» (ár), а идеограммой — старшерунической руной jára
В давние дни
Княжьей