Оттуда ответили: «Вам следует следить за тоном своих сообщений. Они носят витиеватый характер. Будьте терпеливы. Ваше назначение за границу должно быть готово примерно через две недели».
Вот и все. Я позвонил Роджеру.
— Чушь собачья, — заявил я. — Ребята, вы лжете. Вы будете говорить «еще две недели» до скончания времен. Я прямо сейчас переезжаю обратно в Вашингтон, чтобы сидеть над вами, пока все не закончится!
Роджер из-за этого сошел с ума.
— Вы не можете вернуться сюда без приказа! У вас нет разрешения на возвращение сюда! Мы не будем оплачивать вашу поездку!
На линии раздался более спокойный голос «хорошего полицейского»:
— Послушай, Ишмаэль, мы делаем все возможное, чтобы организовать твое задание. Есть множество руководителей, которые должны сначала подписать твое назначение. Если ты вернешься сюда, то расстроишь кучу людей, а это тебе не поможет.
— Я понимаю, что огорчу людей в штаб-квартире, но мне все равно. Я не позволю себе стать таким же, как все эти неудачники, которые только и ждут, когда вы начнете действовать. Вы уже стали причиной отставки некоторых ребят из моей учебной группы, и все они были хорошими людьми. У нас есть задачи в этом Управлении, и я хочу их выполнить.
Свою угрозу штаб-квартире я создал.
*****
Я перевез свою семью обратно в район штаб-квартиры. Подобно Оки [26], направлявшихся в Калифорнию, я вел машину, забитую домашними вещами, а моя жена и дети отправились самолетом. Поселились мы в гостиничном номере.
Как только я добрался до штаб-квартиры, то рассказал руководству о своем задании.
Досье, которое они якобы хранили на меня, было пустым. За год моего отсутствия они ничего не сделали. Каждый раз, когда они говорили мне, что работают над этим, они лгали.
Ко мне в офис заглянул «Худший шпион».
— Я знаю, что вы расстроены из-за медленного темпа. Возможно, нам стоит сделать паузу и помолиться. — Он наклонился и взял мои руки в свои.
— Я не хочу молиться, — ответил я. — Я хочу решить проблему.
— Вам нужно научиться быть терпеливым, — произнес он и ушел.
Пришел Роджер.
— Вы не ходили в языковую школу. Вам нужно пойти в языковую школу.
— Я уже знаю языки. Я выучил их самостоятельно во время обучения. У меня есть результаты тестов, чтобы доказать это.
— Ну, может быть, и так, но вам придется потрудиться.
При штаб-квартире были созданы языковые школы для оперативных сотрудников. В этих школах сложные языки, такие как китайский и японский, преподавались одним преподавателем, который ежедневно встречался с группой на квартире. К сожалению, школы существовали достаточно долго, чтобы все понимали, что даже после двухлетнего курса, проведенного на квартире, курсанты ничего не выучивали.
Коллега-лингвист считал, что лучший способ выучить язык — это поехать в страну, где на нем говорят, и активно его использовать. После окончания языковой школы он отправился в Японию.
— После месяца пребывания в Японии, — сообщил он, — я говорил на японском на функциональном уровне и путешествовал по стране с группой японских друзей, которые не разговаривали по-английски.
Он посетил нашу японскую школу и побеседовал с учениками.
— Они не учат язык, — подытожил он. — Когда они говорят, они говорят как женщины. Японские мужчины и женщины говорят в разных тональностях. Поскольку их преподаватель — женщина, ученики, естественно, говорят как она.
На курсах китайского курсанты решили, что их преподаватель недостаточно хорош, и безуспешно пытались добиться назначения другого. Напряжение нарастало, слушатели не ладили друг с другом, и вскоре стали бросаться друг на друга. Разочарование привело как минимум к одной потасовке.
В штаб-квартире любили направлять людей в языковые школы. Это был простой и безрисковый способ их загрузить.
«Что делает Смит?» — мог спросить высокопоставленный бюрократ.
«Смит учится в школе китайского языка», — ответили бы ему, и все были бы довольны, что Смит продуктивно изучает такой важный язык. Но всегда существовал шанс, что Смит никогда не применит этот навык на практике.
Йона вернулся в штаб-квартиру ради нескольких встреч и слонялся по конспиративной квартире с одним из коллег, который говорил по-японски, и другим, который говорил по-корейски. Они ждали встречи с Роджером, чтобы обсудить свои зарубежные задания. Приехав, он встретился наедине сначала с «корейцем», а затем с «японцем».
После встречи «кореец» сказал:
— Роджер только что сообщил мне, что на данный момент у нас нет назначений для «корецев», и записал меня в двухгодичную языковую школу, чтобы я выучил японский.
А «японец» высказался так:
— Черт бы побрал этого Роджера! Он только что сказал мне, что у нас сейчас нет назначений для «японцев», и отправил меня в двухгодичную языковую школу учить корейский!
К счастью, результаты моих тестов позволили мне избежать тупика языковой школы.
Некоторые коллеги усложняли себе задачу, требуя определенных мест, обычно более приятных городов Западной Европы, что сильно сужало круг возможных заданий. Помня о том, что рассказывал мне «Крестный отец», я максимально облегчил работу штаб-квартиры, сказав, что готов поехать за границу куда угодно. Я решил, что это может означать Ближний Восток. Ехать туда никто не хотел. Ближний Восток — не самое приятное место для жизни; для оперативников, работающих под неофициальным прикрытием, это было кладбище.
— Между Бирмой и Атлантическим океаном у нас есть только один оперативный сотрудник, не являющийся дипломатом Госдепартамента, — сказал я «Худшему шпиону». — Это регион, охватывающий почти всю Азию вплоть до Северной Африки. Так что мы должны быть в состоянии найти свободную вакансию.
После того как я несколько недель доставлял неудобства в штаб-квартире, мое назначение наконец одобрили.
*****
Штаб-квартира отправила меня на очередной курс подготовки, своего рода предварительное условие для загранкомандировки. Мы с Максом оказались единственными знакомыми в этой группе, и мы снова оказались в Слобовии, стране выдумок. На наше обучение Управление выделило невероятные ресурсы. Бóльшая часть занятий включала в себя сложные способы контрнаблюдения, и только с нами двумя работало до 30 инструкторов.
Во время занятий мы изучали проблематику работы ЦРУ с ближневосточной агентурой. Почти все агенты оказались «двойниками» или были разоблачены и арестованы собственным правительством. Как и в случае с Кубой, ближневосточные страны снабжали нас огромным