— Да.
— Ну вот и ты для меня та самая.
— Но почему?
— Твоя ученая голова ищет доказательства там, где их нет. Нет у меня объяснений, почему ты. Просто ты, и всё. Это же идет отсюда, — он кладет мою руку на свое сердце, — а не отсюдова, — и стучит пальцем по моей голове.
— Может, тебе просто надо к олимпиаде подготовиться? И ты поэтому со мной?
— Мира, я что, по-твоему, совсем придурок? — возмущается он и направляется вперед, так что приходится догонять.
— Ну прости, прости! Просто я боюсь, что однажды появится кто-то лучше меня. Ну, не умнее, а просто... интереснее, с кем тебе будет веселее. Я же самая обычная, — проговариваю я впопыхах.
— Скучно? С тобой каждый день как на вулкане. Мне еще так весело никогда не было, — поджимает он губы. — И что ты «обычная» — заявление так себе, истине не соответствует.
— Хорошо, я поняла. Но если ты пойдешь налево, я тебя... я тебя... никогда не прощу, понял? — запнулась я. — Или если захочешь просто бросить и уйдешь, ничего не сказав... тоже не прощу.
— Думал, будешь препарировать, — смеется Витя и крепко обнимает меня. — Не собираюсь никуда налево ходить и бросать тоже. Я вообще без тебя находиться не могу, так что будешь везде со мной ходить.
— Что?
— Ну, хотел попозже предложить, но я уже узнал — тебя взяли в мою группу плавать. Здорово, да?
— Чего? Я не умею плавать!
— Как не умеешь? — удивляется он.
— Я утону! Нет, нет!
— Да-да, значит, я буду тебя учить. Готовься, ищи купальник, шапочку и очки.
— Витя, нет!
— Мира, да!
— Еще скажи, что бегать буду с тобой по утрам!
— Да, это я тоже обдумываю. Ну, раньше же ты ходила за мной, примерно знаешь мой распорядок. Кстати, а правда, зачем ты ходила? Ты так и не рассказала... Это что, был коварный план по моему завоеванию от Мирославы Воскресенской? — начинает он щекотать мой бок. — Не скажу, — стыдливо бегу вперед, забегая в свой подъезд.
Мы поднимаемся в мою квартиру, я кидаю портфель у входа и бегу переодеваться.
— Так нечестно. Я всё рассказываю, а ты — нет. У меня сейчас тоже будет куча претензий. Начнем с того, что мне не нравится твоя дружба с Серафимом, общение с Фоминым и...
— Сима? Он чудесный мальчик, — говорю я, надевая черную водолазку.Сейчас я собираюсь одеться так, чтобы скрыть все, что только можно. Сегодняшнее утро показало, что надо следить за своими действиями.
— Милый мальчик, — вспыхивает Витя, подходя ко мне и желая поцеловать. Я его останавливаю. — Ой, погоди, нельзя, — и надеваю сверху толстовку такого же черного цвета.
— Тебе жарко не будет?
— Нет, — собираю волосы в хвост. — Пойдем, я готова.
Клюев осматривает меня с ног до головы. Я полностью в черном, ни одного открытого места.
— Ты в лес собралась, чтобы клещи не прицепились?
— Чтобы один конкретный не присосался, — выдаю я и выхожу из комнаты.
— Это ты на меня намекаешь?
— Да.
— Не понял...
— Витя, пойдем.
— Только после того, как поцелую, — прижимает меня к стене.
— Нельзя! — возмущаюсь я, хлопая его по рукам.
— Что значит «нельзя»?
— Ну, потому что... — говорю я. Парень злобно фыркает.
— Тогда рассказывай, зачем ходила за мной, или целуй!
— Я хотела помирить тебя с Ленкой, чтобы вы снова встречались.
— Чего? Я с ней не встречался.
— Ну, Катя сказала, что ты встречался, и она в восторге от тебя, а Митя с ней начал встречаться, а я хотела, чтобы он с ней расстался, и ты с ней сошелся, и Митя был бы свободен, — проговорила я, надевая кроссовки.
— Ну, Мира... — смотрит на меня внимательно.
— Что? Это же было давно! Я не знала... — пожимаю плечами.
Витя смотрит на меня и молча выходит. Я — следом за ним.
Оставшийся школьный день проходит на удивление ровно и даже прекрасно. Мой личный великан неотступно следует за мной — он то и дело появляется у дверей нашего класса, а на переменах я сама несусь к нему через весь коридор. Невидимая нить тянет меня к нему, противясь любым попыткам сопротивления.
Но я держу оборону. Не позволяю целоваться, уворачиваюсь от прикосновений. А Витя… Витя словно создан из тактильных импульсов. Ему жизненно необходим контакт. То нежно щекочет мой бок, когда я прохожу мимо, то внезапно легонько покусывает за плечо, а его тяжелая, теплая ладонь постоянно пытается лежать у меня на спине, как бы заявляя свои права.
На большой перемене сталкиваюсь с Сонькой. Она одаривает меня понимающей ухмылкой.
«Ну что, поздравляю с приобретением охраны, — бросает она, кивая на Витю, который в двух шагах разговаривает с кем-то, но одним ухом явно слушает нас.С Катей все иначе. Наши разговоры текут как обычно, но сквозь привычные шутки пробивается странная отстраненность. Она постоянно утыкается в телефон, а ее взгляд уплывает куда-то за окно, становится отсутствующим и глубоким. Я ловлю себя на мысли, что она смотрит не на школьный двор, а куда-то внутрь себя, и это зрелище заставляет меня насторожиться.
— С тобой все в порядке? — спрашиваю я.
— Да, все как обычно, — заявляет она.Но я не верю, потому что Ванька Стрельцов, который уселся на ее парту, был прогнан в такой официальной форме, что он встал по стойке «смирно», извинился и ушел, долго и изучающе глядя на Катю. Я решила не допускать прошлых ошибок и, наклонившись к ней, шепчу:
— Если захочешь поделиться — я готова выслушать. Но если не готова — я пойму.
— Прости, я правда не готова, — шепчет мне в ответ подруга, и я понимающе киваю.К нам в класс заходит Фомин и садится на ту же парту, со стороны Кисловой. Она просит его уйти, но он только мотает головой и начинает разговаривать со мной. Стрельцов все-таки подходит к нему, и они обсуждают поход в аквапарк на каникулах. В этот момент входит Витя и садится на мою парту, практически закрывая меня собой. Хочет потрогать, но я ловко