ФАРРЕЛ ЗАШАГАЛ ПО ДОЛИНЕ. Сколько раз он изучал карты, мечтая о том дне, когда они с отцом отправятся во внешний мир! Маршрут запечатлелся в его памяти. Сначала на северо-запад, через горы к замерзшей поверхности моря Росса. Затем на север по льду к проливу Мак-Мердо и острову Росса. Именно там находилась ближайшая береговая метеостанция — ворота во внешний мир.
Но он должен был прибыть туда незамеченным! Люди Шерриффа думали, что уничтожили обоих Бэйрдов, и они должны были и дальше так думать. Нельзя было допустить, чтобы до них дошли истории о человеке, выжившем в дикой природе внутренней Антарктики и вышедшем оттуда в цивилизованный мир.
«Они и представить себе не смогут, что я жив, пока для них не станет слишком поздно!» — подумал юноша.
Но как мог человек покинуть Антарктику, как он мог пересечь океан и добраться до северных континентов незамеченным?
Бэйрд отложил эту проблему на потом. После того, как он доберется до побережья, он каким-нибудь образом продвинется дальше. Его целью, должен был стать Нью-Йорк. Там, как он знал, были большие базы Бюро внешних планет и Бюро внутренних планет. Там был Мериден Шеррифф.
Фаррел шагал по снегу среди призрачно-белых холмов. Одеяла он нес за спиной, привязав их к себе на манер легкого рюкзака. С ними, а также с капсулами с едой и карманным фонариком он мог достаточно долго продержаться на морозе. Хорошо, что он всегда брал с собой карманный фонарик, когда выходил из дома — без него было бы невозможно растопить смерзшийся в камень снег, который был единственным источником воды.
Полярное сияние угасло. Снова стали видны звезды, смотревшие холодным, нелюбопытным взглядом на маленькую темную фигурку, марширующую по белым долинам. В конце концов, дикое желание Бэйрда идти вперед стало ослабевать, и у него начали подкашиваться ноги. Поход был слишком долгим даже для него. Он вырыл в снегу нишу и прекрасно устроился в ней, завернувшись в одеяла. Было холодно, но не настолько, чтобы его это сильно беспокоило.
Перед сном юноша некоторое время лежал, глядя на яркие звезды. Среди них царственно сиял один большой белый шар, Юпитер. Планета Шерриффа — так его насмешливо называли по телевизору, потому что Мериден был уверен, что эту холодную, ужасную планету-гигант можно завоевать. К ней пока еще никто даже не приближался, но Бюро внешних планет давно готовилось к попытке ее освоения.
— Что за тайна была у папы, что Шеррифф был готов убить за нее? — снова вслух задался вопросом Фаррел.
Джон Бэйрд был ученым. Это его сын знал. Хранил ли отец какой-то научный секрет? Слишком опасный, чтобы его использовать?
Молодой человек вспомнил печальные слова отца, сказанные несколько недель назад: «Если бы стало известно, где я нахожусь, это означало бы смерть. Смерть многих, я думаю».
Проходили дни, а Фаррел все так же неуклонно шел через белые холмы и перевалы. Он поражался собственной выносливости. Холод и усталость, казалось, были бессильны замедлить его движение. Дважды молодой человек проваливался сквозь снежные мосты в расщелины, причем один раз упал с двадцати футовой высоты, но он даже не почувствовал сильного сотрясения. Несомненно, то, что он вырос в этой суровой стране, воспитало в нем сверхчеловеческую стойкость!
Наконец, он прошел между гигантскими порталами из хмурого гранита на замерзшую поверхность моря Росса. Станция, построенная на одноименном острове, который соприкасался как с заледеневшей, так и с незамерзающей частью моря, по-прежнему была далеко впереди. Бэйрд скорректировал свой путь к ней и продолжил идти по мертвым просторам. Горные хребты и са- струги преграждали ему путь, но он или перебрался через них, или огибал особенно неприступные. Потом слева показался вдали гигантский горный хребет — великие горы земли Южная Виктория. Фаррел продолжал идти, и они неуклонно приближались к нему.
Ночами он много раз поднимал глаза на большую белую планету, медленно вращающуюся среди звезд. При взгляде на нее, в нем еще сильнее укреплялись ненависть и целеустремленность. Планета Шерриффа!
Впереди показался огромный конус горы Эребус, который служил ему ориентиром. Фаррел ускорил шаг.
А в сумерках следующего дня он присел за ледяным гребнем и стал рассматривать постоянную метеорологическую базу на острове Росс.
ПОД ТЕМНЫМ ПОЛЯРНЫМ небом путник увидел скопление куполов возле черных вод пролива Саунд. Он предположил, что самый большой купол — это жилые помещения, а по активности людей заключил, что во втором куполе находится атомный реактор, в третьем — снегоходы, а в четвертом — самолеты. Юноша с особой тоской смотрел на этот четвертый купол, когда в него заезжал самолет. Он не умел управлять летательными аппаратами, да к тому же, информация о краже одного из них наверняка достигла бы ушей Шерриффа.
— Катера, — подумал Бэйрд. — Один из них — единственный способ.
К плавучему пирсу были пришвартованы несколько небольших судов, очевидно, используемых для зондирования дна, рыбалки и тому подобного. Фаррел жадно разглядывал самое большое из них.
Наступила ночь. Температура быстро падала, и люди поспешили укрыться в куполах, спасаясь от усиливающегося холода. Бэйрд, скорчившись за снежным гребнем, наблюдал за ними, как полузамерзший, изможденный волк. Затем он соскользнул на берег. Быстрый осмотр самого большого катера удовлетворил его. Судно двадцати шести футов в длину было оснащено автономным приводом, аварийной мачтой и парусом. Оно могло доставить его на север. Но ему требовалось больше еды, иначе он умер бы от голода задолго до того, как доберется туда.
Было только одно место, где он мог достать продукты и другие необходимые припасы, и оно находилось в большом главном куполе. И это нужно было сделать незаметно…
Бэйрд присел на корточки возле одной из маленьких дверей в стене купола, прислушиваясь и чувствуя себя ощетинившимся хищником, выслеживающим добычу. Он боялся не только того, что его могут поймать и обвинить в краже. Дело было еще в одной странности. Юноша внезапно сообразил, что никогда не знал других людей, не знал никого, кроме отца, и теперь дикий, первобытный инстинкт требовал, чтобы он не приближался к чужакам.
Но это означало бы отказаться от поисков. Позволить Шерриффу и Вейлу остаться безнаказанными. Забыть о возмездии.
— Только не это, — прошептал Фаррел. — Нет.
Он повернул тяжелую задвижку и бесшумно приоткрыл громоздкую дверь на несколько дюймов. Внутри была только темнота. Темнота и тишина, да еще дуновение теплого воздуха, которое странно коснулось его лица, такое непривычное после проведенных на морозе дней.
Бэйрд проскользнул внутрь, закрыл дверь и начал тихо, крадущейся походкой, продвигаться вперед. Ощупывая все, что попадалось ему под руки, он понял, что находится в помещении с металлическими стенами, заставленном лыжами и снегоступами. По стенам была развешана плотная одежда из синтетического меха. Также Фаррел нашел еще одну дверь, и чуть-чуть приоткрыв ее, увидел свет и услышал отдаленные голоса.
— …ну, я ему и говорю: и что с того? — произнес чей-то громкий голос, а затем послышался смех нескольких людей.
Бэйрд присел на корточки, напряженный, как дикое животное. Смех стих, но гул голосов продолжался. Он открыл дверь пошире и заглянул в нее. Перед ним простирался длинный коридор с металлическими стенами и множеством дверей, освещенный редкими лампочками на потолке. Откуда-то из глубины доносился веселый прерывистый говор.
Молодой человек выскользнул в коридор и прошел по нему кошачьей походкой, готовый к немедленным действиям. Остановившись у одной из дверей, он прислушался, а затем открыл ее. Это была темная кладовая, в которой пахло маслами и химикатами. Фаррел сунулся в следующие двери, но ему по-прежнему не везло — нигде не было того, что он искал. Он уже приближался к концу коридора и к голосам, когда внезапно…
— Кто, черт возьми, оставил дверь шлюза открытой, хотите нам всем ноги отморозить?! — раздался громкий вопль. — Ты заходил последним, Карсон!