Но вместо этого Эдвард укрылся в тени дальнего угла королевского двора и размышлял. Воспоминание о том невероятном механизме, который использовала для защиты девушка, невыносимо мучило его. Кто его сделал? Откуда он взялся и как попал к ней в руки? Получалось, что современная наука середины двадцатого века, даже самая передовая, была всего лишь новорожденным младенцем, а существование такой вещи выходило за рамки возможного. И все же он видел шокер своими глазами и ощутил его действие себе. Это было реально, а значит, где-то не так далеко от Копана существовали наука и технологии, способные это создать. Но где? И почему в истории не сохранилось упоминаний об этом?
Вопросы крутились у Мартина в голове, и он не находил на них ответов. Помочь решить этот ребус могла только девушка, но она исчезла. Он уже пытался найти ее на улицах Копана, но тщетно. Эд видел многое, и большинство из увиденного вызывало у него только отвращение, но девушки нигде не было. Он даже посещал загоны для рабов, где содержались пленные женщины, но…
Порой археолог думал, что, возможно, девушка и ее невероятное оружие просто ему приснились. Реальность стала слишком безумной, и не было причин, по которым безумие не могло бы стать реальностью. Даже то, что сейчас с ним происходило, то, что он жил в призрачном мире прошлого, само по себе было безумно…
Внезапно в другом дальнем конце двора поднялся шум. Мартин повернул голову, выглядывая из-за плеч стоявших перед ним мужчин, и увидел ее, золотистую девушку в темно-зеленой тунике и с огромными драгоценными камнями, сверкающими у нее на шее. Она шла в центре группы испанцев, двое из которых крепко держали ее за руки. Если у нее все еще был шокер, она, должно быть, осознала бесполезность использования его против целой армии. Горделиво выпрямившись, красавица спокойно шла между своими похитителями, и выражение ее туманно-зеленых глаз было по-королевски величественным. Сердце Мартина заколотилось от волнения с такой силой, что он чуть не задохнулся.
— Мы поймали ее, когда она пыталась выбраться из города, — сообщил один из мужчин, обращаясь к Эрнандо де Чавесу. — У нее был очень красивый наряд, и с ней было много индейцев. — Он ухмыльнулся. — Пришлось их немного попугать. Но мы подумали, что вы захотите поговорить с ней.
Он сделал паузу и посмотрел на великолепные драгоценные камни, которые горели на шее пленницы.
— И помните, кто привел ее сюда! Я, Мануэль Диас! — добавил он, а затем обвел вызывающим взглядом круг алчных лиц.
Мартин моментально забыл обо всем на свете, кроме этой девушки. Он протиснулся сквозь толпу испанцев, которые сгрудились вокруг нее, задавая вопросы. Она явно не понимала их. Очевидно, тут требовался переводчик, и Эд встал перед ней и почти закричал на языке киш:
— Будь осторожна в своих действиях! Ты не знаешь этих людей! Они убили бы собственную мать за гораздо меньшие драгоценности!
На самом деле в этот момент археолог не думал о безопасности девушки или о ее имуществе. Он думал о ее знаниях и о том, что если она окажется в руках испанцев, сам он, возможно, не сможет получить ответы на кучу своих вопросов. По крайней мере, Чавес уж точно заявит на нее права, и тогда Мартин больше ее не увидит.
Пленница взглянула на него, и ее губы скривились в презрительной ухмылке.
— О, да, — произнесла она. — Я помню. Человек с обнаженным мечом.
Эдвард снова вспомнил яркую вспышку и шок, которыми закончилась их первая встреча.
— Послушай, — сказал он. — Эта штука… — На языке киш не было слов, которые имели бы хоть какое-то отношение к электротехнике. — Эта штука, которая плюется молнией… Где ты ее взяла? Кто ее сделал? Ты должна рассказать мне, прежде чем они…
Его голос замер в мертвой тишине. Испанцы уставились на него, и он понял, что совершил грубую ошибку. Археолог Эдвард Мартин бегло говорил на диалекте майя, но Педро Яньес, солдат Испании, никак не мог его знать. Именно по этой причине Мартин до сих пор держал рот на замке, и все переговоры испанцам приходилось вести через двух переводчиков: один переводил с киш на тласкаланский, а второй — с тласкаланского на испанский. Теперь Эд выдал себя, и все, особенно Манрике, посмотрели на него с подозрительным удивлением.
— Что ж, — сказал Эрнандо де Чавес. — Какая жалость, что наш так много знающий Яньес скрывал свою мудрость все это время, ведь она была бы нам так полезна.
— Я плохо говорю на этом языке, — пробормотал Мартин, оправдываясь. — Действительно, очень плохо. На самом деле, я… — Он немного успокоился и даже улыбнулся. — То немногое, что я знаю, я набрался от пленницы, девушки-рабыни, и она… ну, она была очень молодой и симпатичной рабыней, и нам не нужно было много фраз, чтобы общаться.
Он ухмыльнулся, и воины рассмеялись — лишь лицо Манрике осталось серьезным.
Чавес кивнул на Арилл.
— Она, похоже, не из тех, на ком можно опробовать твои фразы! Можешь спросить ее, где она взяла драгоценности?
— Я попробую, — ответил Мартин и повернулся к девушке.
— Они заберут все, что у тебя есть ценного, — быстро заговорил он. — Я, по мере своих сил, попытаюсь помочь тебе, но сейчас ты должна сказать, откуда у тебя взялись эти драгоценности!
— Так вам нужны камни? — удивленно спросила Арилл.
Она окинула Чавеса и остальных презрительным взглядом, а затем протянула руку, ослабила цепочку у себя на шее и бросила драгоценности к ногам Эрнандо.
Щеки испанца густо покраснели. Он шагнул вперед и поднял руку, словно собираясь ударить Арилл, а затем поставить пленницу на ее гордые колени и заставить ее усвоить надлежащий этикет между хозяином и рабыней. Но что-то в ее глазах удержало его. Вместо этого он остановился и поднял с земли странный яркий символ, взвешивая его в руке.
Его лицо внезапно стал жестоким.
— Яньес, спроси ее, откуда это взялось. И пригрози, что если она не скажет, ее будут пытать.
Эд перевел ее слова.
— Я часами наблюдала за вами из тайного места, — медленно произнесла девушка. — Я видела, что вы делали в Копане, и не боюсь того, что вы можете сделать со мной.
Мартину пришлось перевести и это, и он увидел, как Чавес покраснел от ярости.
— Нас обманули в Копане, — грозно вымолвил он, поглаживая пальцами драгоценные камни. — Но, клянусь Сантьяго, если бы мы смогли разграбить место, откуда она родом, мы бы вымостили Мадрид золотом! Мы должны выяснить все!
— Думаю, небольшая пытка поможет нам, — нетерпеливо и даже небрежно предложил Мануэль Диас.
Эрнандо отрицательно покачал головой.
— Не с этой. Я думаю, она будет ценна для нас. Но есть те ее индейские носильщики, которых вы тоже захватили. Послушаем, что скажут они.
После слов Чавеса Диас поспешно ушел.
Мартину стало дурно, когда он услышал пронзительный крик за пределами лагеря. Но всего через несколько минут Мануэль вернулся с дрожащим маленьким мальчиком майя, смуглое лицо которого было искажено болью.
— Эти люди мягкотелые, — сказал Диас, ухмыляясь. — Сейчас он ответит на любые вопросы.
— Спроси его, Яньес! — приказал командир.
Мартин обратился к дрожащему мальчику и тот, избегая взгляда Арилл, заговорил:
— Она родом из маленького городка на востоке. Ее народ немногочислен.
— Город на востоке? — переспросил Эд, нахмурившись. — Его так и не нашли… — Он спохватился, а Арилл бросила на него острый и озадаченный взгляд. — Как называется город? — спросил Мартин.
— Мы называем его Но Эк, в честь Великой Звезды, которая восходит над ним.
— Но Эк, — повторил Эдвард.
«Майянское название Венеры, утренней звезды», — подумал он про себя.
— А что за народ живет в нем? — задал он следующий вопрос.
— Их называют повелителями утренней звезды.
И снова Мартина охватило почти лихорадочное удивление. Он перевел взгляд с мальчика на Арилл, едва сдерживая слова, готовые сорваться с его губ: «Повелители утренней звезды, которые владели силами богов?»
В его голове бушевал ураган. Значит, они были не просто персонажами легенд, те таинственные мудрецы, которые пришли с востока, чтобы править? Эта девушка — одна из них!