— К какой расе вы принадлежите? — затаив дыхание, обратился Эд к Арилл. — Откуда пришел ваш народ?
Он увидел, что пленница пришла в смятение и озадаченно задумалась.
— У тебя слишком странные интересы, они не возникают у жадных дикарей, — заявила она.
Чавес, не выдержав, сердито закричал на Мартина:
— Эта женщина что, околдовала тебя, Яньес? Скажи ей, что я отправляю передовой отряд на поиски ее города и что она отправляется с ним в качестве заложницы!
Эдвард заколебался. Возможно, ему следовало рассказать испанцам, что он встретил Арилл раньше и что она сделала с ним с помощью своего оружия. Возможно, он должен был предупредить их. Кем бы и чем бы ни были эти повелители утренней звезды, теперь он был уверен, что они обладают невероятно продвинутыми технологиями, перед которыми испанцы окажутся абсолютно беспомощны.
Но как он мог убедить их в этом? Наука была для них закрытой книгой, и они либо проигнорировали бы его, как сумасшедшего, либо сожгли бы Арилл, как ведьму, либо сделали бы и то, и другое, после чего продолжили бы поиски ее города. Эд сдался и перевел ей слова Чавеса.
— Если я должна отправиться с вами в Но Эк, я вынуждена это сделать, — медленно проговорила она. — Но если вы отправитесь туда, вы навлечете окончательную катастрофу и на себя, и на весь свой народ.
ГЛАВА V
ДВА ДЕСЯТКА ИСПАНЦЕВ и их помощников- индейцев, покинувших Копан неделю назад, смотрели с гребня на речную долину, расстилавшуюся внизу в окружении зелени.
Арилл указала вниз:
— Там город Великой Звезды.
Мартин, который теперь был назначен переводчиком и, следовательно, всегда находился рядом с девушкой, почувствовал прилив удивления. Он не знал о существовании этого города так же, как не знал о нем и любой другой человек его времени, он даже не слышал его названия. Археолог попытался вглядеться вперед, чтобы получить о нем первое представление.
Шел дождь. Серые и серебристые струи лились на город, окутывая его тайной и делая еще более отдаленным. Под этим покровом серого розоватые стены и башни города показались ему странными и тусклыми, похожими на закат в каком-то далеком мире. Но вскоре у Мартина перехватило дыхание. Очертания города показались ему частично знакомыми, и все же они каким-то образом отличались от всего, что он уже видел раньше.
От постоянно идущего дождя вся их группа промокла насквозь, а жара делала их поход совсем невыносимым.
От испанцев поднимался пар, как от похлебки в котле, и они не скрывали своих страданий. И только Арилл с благодарностью подняла голову навстречу дождю. Ее мокрая кожа блестела, как золотой самородок, а глаза были зелеными, подобно джунглям.
Идальго де Гусман, ветеран захвата и разграбления Мексики, которого Чавес поставил во главе этой экспедиции, направил свою лошадь к крутому спуску. Остальные последовали за ним, поскальзываясь в грязи и периодически падая, но продолжая карабкаться по земле среди текущих по ней желтых ручейков.
Взгляд Мартина был прикован к городу.
— Это похоже на обитель ведьм, — хмыкнул Манрике, проследив за его взглядом и искоса посмотрев на Арилл.
Эррера рассмеялся.
— Вспомни Теночтитлан! Вспомни Уицилпочтли и большой змеиный барабан, в который били в одной из пирамид храма. Они были не ведьмами, а демонами! И все же мы сломали им зубы. И легко сможем сделать это снова.
— Теночтитлан — маленький город, — осторожно сказал Эд. — Очень маленький. И старый. — Он повернулся к Арилл. — Сколько лет этому городу? — спросил ее, указывая вниз.
— Терпение, — мрачно ответила девушка. — Возможно, ты скоро узнаешь.
С тех пор, как они покинули Копан, это была первая информация, которую Мартин получил от Арилл, хотя во время похода он постоянно шел рядом с ней, привлеченный тайной ее происхождения, а также — да, он должен был это признать — ею самой.
— Что она говорит? — спросил Манрике.
Тон его голоса был даже приятным, но его глаза оставались проницательными и холодными.
— Она говорит, что, хотя тебе нравится, когда тебя называют умником лишь потому, что ты умеешь читать и писать, ты, при этом, остаешься невежественным ребенком, верящим в колдовство и демонов, — неторопливо ответил Эдвард.
Щеки Манрике над черной линией его бороды, приняли розовый оттенок. Он внимательно посмотрел на Мартина и с доброй долей иронии тихо произнес:
— Действительно. Но как эта мудрая женщина объясняет внезапное знание мужчиной языка, на котором он никогда раньше не говорил?
— Я уже не раз объяснял тебе, Манрике. Я научился ему от рабыни.
— Странно, Педро, что ты нам раньше ничего об этом не рассказывал. Хотя ты никогда не был молчуном, когда дело касалось твоих похождений с женщинами.
— Пойми, — сказал Мартин, немного смутившись. — Не обязательно рассказывать все, даже своим друзьям.
— Странно также, — продолжил Манрике, не обращая внимания на тон друга, — что ты так хорошо выучил именно этот язык, хотя на ацтекском тебе удалось освоить лишь несколько фраз.
Эд понял, что попал в ловушку, и потому не стал продолжать разговор, а только пожал плечами. И они молча продолжили путь под проливным дождем, спускаясь вниз по длинному крутому склону.
Однако Манрике не намерен был так просто сдаться. Через пару минут вновь обратился к Мартину резким и утвердительным тоном:
— Ты встречал эту женщину раньше. Ты уже знал ее, когда в Копане ее привели на королевский двор.
Эдвард смутился еще сильнее, понимая, что дальнейшее отпирание ни к чему хорошему не приведет.
— Да, это правда. Я встретил ее сразу после того, как вы с Эррерой ушли искать добычу, а я остался, — сказал он, уже ничего не скрывая. — Я пытался взять ее в плен.
— Почему ты не рассказал это сразу? — с удивлением вставил Эррера, тоже все это время шедший рядом с ними.
Мартин снова пожал плечами и опустил голову.
— Я не хотел, чтобы надо мной смеялись. — Он замялся. — Потому что она сбежала.
— Она сбежала от Педро Яньеса? — воскликнул Эррера и разразился смехом. Немного успокоившись, он уверенно произнес: — Ну тогда Манрике точно прав, и она ведьма! Ни одна простая женщина, даже самая необыкновенная, никогда не смогла бы такое сделать!
— Да, я прав, — пробормотал себе под нос Манрике. — Это не человеческая женщина, и она должна умереть.
Он сказал это так тихо, без бравады, и с такой уверенностью, что Мартин похолодел. Археолог был совершенно уверен, что этот крайне суеверный человек, если бы мог, не задумываясь, выполнил бы свою угрозу, и ничто на свете его бы не остановило.
Эд украдкой вновь взглянул на Арилл, и мысль о том, что ей может быть причинен вред, теперь казалась ему почти невыносимой. В походе он слишком много думал об этой зеленоглазой девушке, она слишком сильно его привлекала, и он никак не мог забыть то ощущение ее твердого, но теплого плеча, когда он впервые на пирамиде дотронулся до нее. «Господи, — подумал он, — какой я дурак…»
Облака постепенно откатывались к дальним холмам, унося с собой дождь, и вскоре над головами путников выглянуло тропическое солнце, осветившее и город Великой Звезды, который мгновенно засиял мягким великолепием, непохожем ни на что из того, что Мартину когда-либо доводилось видеть. Эд остановился и в каком-то оцепенении уставился на длинные низкие величественные здания, на усеченные пирамиды, на сияющие фигуры из янтаря, аметиста и жемчуга, возвышающиеся рядом с рекой в джунглях Гондураса.
В чем-то город был похож и на Копан, и на Тикаль, и на Чичен-Ицу, но все-таки он был другим.
В нем проглядывались отголоски Вавилона и Фив, затерянных городов Ассирии, дворцов Крита или старых, очень старых погребенных цитаделей долины Инда. И все же он отличался от них. Странная дрожь охватила Мартина, как будто он стоял на пороге какого-то великого открытия и боялся переступить этот порог.