— Фэй, — тихо сказала Мэгги. Ее глаза наполнились слезами, пока она смотрела, как я хожу по комнате. Если бы я перестала двигаться, то разрыдалась бы, а я не могла этого сделать прямо сейчас. — Мама расстроена. Она не встала с постели, чтобы пойти на работу, и я беспокоюсь... Я думаю...
Но я прервала ее.
— Я не могу... — начала я. — Я могу изменить свое мнение, Мэгги, о том, чем хочу заниматься до конца жизни. И стать офицером полиции представлялось лучше, чем оказалось в реальности. — Я сглотнула, чувствуя, как больно говорить все это. — Мама понимает. Почему ты не можешь?
Она расправила плечи.
— Это твое объяснение? Ты изменила свое мнение о карьере, о которой говорила последние десять лет своей жизни? Ты уверена, что тебе больше нечего мне сказать?
Я сделала выбор, и я бы сделал его снова, если бы это означало защитить людей, которых я люблю. И если для этого мне придется солгать сестре, то я сделаю это.
Глава 6
Линкольн
Я кручу на пальце свое золотое кольцо. Я надеваю его только тогда, когда нахожусь рядом с моими девочками. Оно уже давно не означает того, что должно было означать — обещание любить кого-то. Обещание, которое было нарушено, а я и не догадывался об этом. И я даже не мог выпустить свою ярость. Я оплакивал ту, на кого так злился, столько слов осталось невысказанными между нами. Семейное проклятие, трагедия — как бы кто ни назвал то, что случилось с Оливией, это не имело значения. Я пережил все это, зная, что она сделала, чтобы сломать нас. И мне кажется, что произошедшее сломало и меня.
— У меня нет желания что-то исправлять. Я перестала любить тебя давным-давно. — Она сказала это так, словно сожалела, но я знал, что она слишком хорошо хранила секреты, настолько, что мне и в голову не приходило, что у нее вообще кто-то был.
Так что теперь я снимаю кольцо, когда не играю ни одну из отведенных мне ролей — одинокого вдовца, родителя-одиночки, любящего отца или самого востребованного в Кентукки мастера-дистиллятора. Когда мне нужно быть кем-то другим, а не добродушным братом Фоксом, и брать то, что я хочу, а не расшаркиваться или следовать правилам.
Гриз: Ты планируешь рассказать о своем бленде в ближайшее время?
Мой дедушка очень напорист, когда загорается какой-то идеей. Черт, он напорист в отношении почти всего. Просто он преподносит это так, что кажется, будто это твоя идея. А когда речь заходит о бурбоне, он всегда полон идей. С тех пор как мой младший брат выпустил специальный бленд бурбона, Гриз ожидает, что и мы с Эйсом сделаем то же самое. Превзойти ожидания — это по части Эйса. От меня ждут отличного бурбона каждый день, а теперь я должен сделать что-то особенное. Меня это не радует и не вдохновляет. Скорее, меня это раздражает.
У меня есть идея, что я могу сделать, но она не вызовет восторга. Мой дедушка открыт новому, но Эйс непреклонен в соблюдении правил. Он не хочет выпускать ничего, кроме бурбона. Никакого бурбона, выдержанного в специальных бочках, или чего-то, что может увести нас от сути того, что производит «Фокс Бурбон». Из-за этого я не могу найти подходящий момент, чтобы предложить свою идею, поэтому я игнорирую вопрос Гриза, когда он его задает.
Прочистив горло, я смотрю в зеркало, одним движением смахивая конденсат. Морщин вокруг глаз стало больше, чем я помню. Но на голове по-прежнему много волос. Это одно из преимуществ мужчин Фоксов. Даже у Гриза все еще густая шевелюра. Хотя сейчас она почти белая, как и его густые усы. Когда-то мы с ним были очень похожи. Наши волосы темнее, чем у моих братьев, и становятся волнистыми, когда отрастают. Может, пришло время сменить образ. С помощью бритвы я привожу в порядок шею, но щеки не выбриваю начисто, а оставляю пятичасовую щетину. Сейчас середина зимы, и погода достаточно холодная.
— Папа, ты скоро? Мне нужно взять халат. — Лили стучит, потом еще раз, громче, всего через пару секунд. — Ты меня слышишь? Ты опять пялишься на себя в зеркало?
Господи, этот ребенок.
Усмехнувшись, я оборачиваю полотенце вокруг талии и открываю дверь.
— Почему твой халат в моей ванной?
Она закатывает глаза. В ее девять лет у нее уже отлично это получается.
— У тебя ванна лучше, пап.
Я улыбаюсь ей.
— Купил тебе новые бомбочки для ванны.
Ее глаза загораются, когда они встречаются с моими в зеркале.
— Да, где?!
— Положил их на полку. — Я киваю в сторону угла. Мне несложно быть папой девочек. Если бомбочки для ванны вызывают у них такие улыбки, то я с радостью куплю им столько, сколько они захотят, пока они не увлекутся чем-то еще. Мои дочери уже достаточно наплакались и настрадались за свою короткую жизнь. Они заслуживают лучшего, чем то, что им выпало.
Я прохожу в гардеробную и выбираю пару джинсов для сегодняшнего вечера.
— Уютный ванильный крем и искрящийся редлберри. Папа, редлберри — это ведь не настоящий фрукт, верно?
Я перебираю свои рубашки, когда она находит меня.
— Не думаю, Лил, — кричу я из гардеробной.
— Здесь написано, что это не настоящий фрукт. — Она поднимает мой телефон, чтобы показать результаты поиска. — О, тебе пришло сообщение. Дядя Эйс говорит, что пьет с парой придурков в «Midnight Proof». — Ее глаза расширяются, губы сжимаются, когда она осознает, что только что сказала. — Я просто прочитала.
Изогнув бровь, я протягиваю руку за телефоном.
— Не читай мои сообщения, пожалуйста. С тебя причитается в банку ругательств.
— Технически, с дяди Эйса.
Я надеваю очки и смотрю на экран.
— Лили, на мой телефон установлен пароль.
Кивнув, она улыбается.
— Я знаю дату своего рождения, папа.
Как я могу не рассмеяться и не поаплодировать этому? Но я продолжаю строить из себя строго отца еще пару минут.
— Как ты узнала, что это твой день рождения, а не Ларк?
Она подходит к дальней стене гардеробной, встает на маленький табурет, и тянется к ряду темных рубашек.
— День рождения Ларк ты используешь как пароль к компьютеру. А свой день рождения — для пароля на всех дверях.
— Серьезно? — Я сохраняю невозмутимый вид.
— Вот! Надень это. — Она протягивает мне черную рубашку, а затем спрыгивает с табурета. — Она больше всего тебе идет.
— Держись подальше от моей электроники, малышка, — кричу я ей вслед.
Спускаясь по лестнице, я замечаю Ларк, разлегшуюся на диване и смотрящую Netflix. Я разглядываю ее внимательнее, потому что моя одиннадцатилетняя девочка с каждым днем все больше похожа на подростка — косы и платья сменились спортивными футболками, гольфами и блеском для губ. От этого, честно говоря, у меня щемит в груди.
— Ларк, тебе не понравятся мои следующие слова, но я все равно их скажу. — Я смотрю на часы. Грант будет здесь с минуты на минуту. — Тебе нужно посмотреть что-то вместе с сестрой.
— Ну, пааап, — стонет она. — Почему я должна это делать? Лили сейчас даже не здесь. — Она быстро садится и смотрит на меня, пока я иду в сторону кухни.
Я достаю упаковку с мороженым и две вазочки, когда моя старшая бросает на меня убийственный взгляд. Я думал, что это случится только через несколько лет, но Ларк вот-вот исполнится двенадцать, и моя милая девочка быстро превращается в огнедышащего дракона, обуреваемого хаотичными эмоциями. А еще она больше не смеется над моими шутками. Она закатывает глаза, хмыкает или, что мне больше всего нравится, игнорирует.
— Так ты уже решила, что хочешь устроить на свой день рождения в этом году? — Я задерживаю дыхание, ожидая и надеясь, что она планирует просто потусоваться с парой друзей.
— Спа-вечеринка с ночевкой с несколькими девочками из моей команды по софтболу, и, возможно, с несколькими из моего прошлогоднего класса. И этого года тоже. Может быть.
Слава богу. С несколькими подружками я справлюсь.
— Ладно, кто планирует эту спа-вечеринку с ночевкой?