Глава 40
Фэй
— Ты и Линкольн Фокс? — спрашивает Би, бросая на меня косой взгляд.
— Я так и сказала, — добавляет Мэгги с переднего сиденья.
— Не удивлена. В них есть что-то такое, в этих Фоксах.
— Я вернулась из-за работы и ради Мэгги. Линкольн оказался... бонусом, — говорю я, пожимая плечами, не в силах скрыть улыбку.
Они обе фыркают от смеха. А потом Харпер добавляет:
— Все мои бонусы в итоге оказались подписками «Желе месяца»24, если вы меня понимаете.
— Последний бонус, который у меня был, я подделала, — вздыхает Мэгги. Но прежде чем я успеваю рассмеяться, Харпер сворачивает на частный аэродром и подъезжает к небольшому самолету, который, похоже, уже заправлен и готов к вылету.
— Я понимаю, что он привлекателен. Правда, понимаю. — Харпер выпрыгивает из грузовика и добавляет: — Гриз когда-то тоже был чертовски хорош собой. — Она выпускает облако дыма, пока я помогаю сестре выбраться из грузовика, и мы спешим к частному самолету.
У посадочного трапа, скрестив руки на груди, стоит грузный пилот.
— Харпер, ты же понимаешь, что я не твой личный пилот, верно? У вас есть для этого специальные службы. Твоя контора, кстати, располагает целым флотом самолётов и пилотов.
— И все же ты здесь, Риггс, — парирует она, поднимаясь по ступеням. Затем бросает через плечо: — Генри, это Фэй и Мэгги. Ты их никогда не видел. Это не по протоколу. — Она стряхивает пепел. — Ты ведь знаешь, как это бывает?
Какая бы история их ни связывала, пилот лишь хмуро бурчит себе под нос и ограничивается коротким кивком в нашу сторону.
Пять часов спустя, после довольно долгого перелета и короткой поездки, мы съезжаем с трассы. По обе стороны от нас только равнины, а впереди — горы, и мы останавливаемся у небольшой закусочной с вывеской «Hideaway». В 7:30 утра по местному времени она выглядит закрытой, если не считать одной машины, припаркованной у входа, и гнедой лошади, привязанной к столбу.
Би паркует машину и открывает дверь.
— Может, вы, девочки, возьмете кофе? А потом, Фэй, ты сама решишь, что тебе делать. — Она вытягивает руки над головой и достает еще одну сигарету. — У вас есть двадцать минут, чтобы определиться, хотите ли вы вернуться или остаться и исследовать то, что может предложить Монтана.
Мэгги прочищает горло и шепчет:
— Это реально, да? Я ведь не в каком-то посмертном тумане, где всё кажется настоящим, а я на самом деле мертва?
Я щипаю её за локоть.
— Ай! — вскрикивает она. — Да чтоб тебя, Фэй.
Я пожимаю плечами.
— Мне кажется, это реально. — Я глубоко вздыхаю и берусь за ручку двери. Прежде чем потянуть, я спрашиваю: — Готова?
Она кивает. И когда мы входим в крохотное кафе, колокольчик на двери, который звякает о стекло, напоминает мне о «Hooch». На ботинках — снег, принесённый с улицы, и я быстро стряхиваю его. Женщина за стойкой приветливо улыбается.
— Вы можете сесть где хотите, дамы.
Но когда я осматриваю помещение, мой взгляд останавливается на единственном человеке в этом месте. Женщина в конце бара с чашкой чая и пирожным, которая смотрит прямо на нас, как будто мир только что застыл, и она не может поверить своим глазам. У меня сжимается грудь, а потом расправляется, как будто кто-то только что накачал воздух в мои легкие.
Она встает и со слезами на глазах говорит:
— Когда Би написала, я не думала... — Ее рука взлетает ко рту, а глаза зажмуриваются. Но Мэгги не теряет ни секунды и подбегает к ней быстрее, чем возможно в ее состоянии.
Они обнимаются, и в воздухе слышны лишь всхлипывания да спокойный голос моей матери, по которому я так скучала.
— Мои дорогие девочки. — Ее глаза закрываются, и она шепчет: — Что вы здесь делаете?
Она отстраняется и оглядывает Мэгги с ног до головы.
— Просто посмотри на себя, Мэгги. — Прикусив губу, она смотрит мимо моей сестры на меня. Моя мама все еще красива. Я вижу небольшие признаки того, что время не стоит на месте: в ее волнистых волосах цвета пшеницы заметно серебро, и теперь они подстрижены в короткий боб. На ней потертые джинсы, ковбойские сапоги и футболка с надписью «Carly Simon tour». Ее длинный вязанный кардиган выглядит связанным вручную достаточно теплым для конца зимы.
— Мама... — единственное, что я успеваю сказать, прежде чем обнимаю ее. Она пахнет так же, как я помню, — лавандой и сахаром. Она пахнет домом.
— Ох, Фэй, милая. — Ее голос ломается, когда она говорит: — Моя красавица. Моя защитница. — Она отступает назад, чтобы посмотреть на меня. — Мне так жаль. Я так ужасно все испортила. — Она замолкает, сдерживая рыдания. — Я просто позволила тебе разгребать беспорядок, к которому ты не имела никакого отношения. Мне так жаль.
Я качаю головой.
— Я знаю, — отвечаю я сквозь слезы.
Она кивает официантке.
— Энни, не могла бы ты принести этим девушкам кофе?
Мы усаживаемся в кабинку, и мама ждет, пока та уйдет, прежде чем продолжить разговор.
— Спасибо, Энни, — она берет нас с Мэгги за руки и говорит: — Расскажите мне все.
Мэгги начинает первой и рассказывает ей о той ночи, когда был убит Таллис. Что она видела, как Ваз убил собственного брата, как угрожал ей и как я решила, что его убила мама.
— Не было времени рассказать тебе. Да и что бы это изменило? Я никак не могла предвидеть, что будет дальше, — говорит Мэгги. Она смотрит на меня, прежде чем продолжить словами Гриза. — Что Ваз продолжит угрожать тебе. — Я сжимаю ее ладонь.
— Я подумала, что, если вычеркну себя из уравнения, вы будете в безопасности. Я не хотела уезжать, — говорит мама, поднимая глаза.
Мэгги вытирает слезы.
— Мы устроили для тебя похороны.
Я подхватываю:
— Весь город провожал тебя, мама. Все девочки из твоего книжного клуба. Всем тебя не хватает.
— А потом я нашла свой собственный способ справляться с трудностями, — говорит Мэгги. — Много пила и играла в азартные игры. Но это помогло ещё и в другом. — Она смотрит на меня. — Мои пороки помогли мне попасть в поле зрения «Finch & King».
Наша мама недоуменно смотрит на меня, а потом снова на Мэгги.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты ни во что не ввязалась.
— Она не просто ввязалась, мама. — Следующие несколько минут мы рассказываем о том, что именно привело нас сюда. Но чем больше рассказываем, тем больше вопросов возникает.
Так что большую часть утра мы сидим этом придорожном кафе посреди пустыни и делимся всеми подробностями — от моего участия в деле Блэкстоуна до тщательно продуманной схемы, о которой Мэгги рассказала ФБР. Результаты моей слежки, поставки допинга через частные аукционы, длинный денежный след, подпольные ставки, странные смерти лошадей, тренеров и жокеев — все это выстраивало дело против «Finch & King».
Мама закрывает глаза и спрашивает:
— Они ищут тебя? У этих людей длинные руки. Ваз — психопат, он не остановится. Он будет продолжать преследовать тебя. Но то, что Уилер сам не пачкает руки, не значит, что он забывает. Он нанимает людей...
Но я перебиваю ее.
— Мама, Ваз мертв.
Она пристально смотрит на нас, ее глаза округляются:
— Как?
— Вчера вечером. Линкольн был там, — отвечаю я. — Он успел как раз вовремя.
— Линкольн Фокс? Внук Гриза? Что он делал...
Мэгги, подперев подбородок ладонями, улыбается.
— О да, мам. Это самое интересное. Фэй умудрилась влюбиться в него посреди всего этого хаоса.
Мама тихо смеётся сквозь слёзы:
— Что-то есть в этих парнях Фоксах. — Ее брови приподнимаются. — Я тебя понимаю. Я тоже влюбилась в одного из них.
Я отвожу взгляд и смотрю в окно на тихий городок, где она поселилась.
— Гриз не поехал с тобой.
Она качает головой и делает глоток чая.
— У него была своя жизнь и семья, которую он должен был поддерживать. Они больше нуждались в нём.
— Он просил передать, что думает о тебе каждый день, — говорю я.